6fe33687fe1e42e8f005473e4c927e62

А к попыткам дочери разузнать о прошлом своего нового бригадира отнесся весьма неодобрительно и считал их пустой тратой времени и глупой блажью. Но Полину мало волновало мнение отца. Всю свою жизнь она поступала так, как считала нужным, и делала, что хотела, зная, что в итоге отец все равно смирится и будет смотреть на происходящее сквозь пальцы. Так она намеревалась поступить и сейчас. Мистер Вернер полагал все это очередным капризом ветреной юности, который вскоре пройдет – он видел это уже не раз и справедливо полагал, что увидит еще не раз – а потому не предпринимал никаких действий, предоставив времени все расставить по своим местам, и следил лишь за тем, чтобы бесшабашность его дитя не вышла за рамки приличий. Но на этот раз Полина загорелась всерьез. Ей нравился Дениэл Лэганн, и она была намерена заполучить его. Но для начала она хотела узнать – кто же он такой.

И вот удача повернулась к ней лицом – в Куинс-Пойнт, в этом захолустном городишке, она нашла человека, который знал его. И Полина была намерена воспользоваться этим шансом в полной мере. Хотя вместе с появлением мисс Дюваль возникло и иное вызывающее беспокойство обстоятельство: Полине было неизвестно, что свело в прошлом Дениэла Лэганна и нового доктора, что было между ними, что их связывало. Впрочем, разговор с Жоа Дюваль успокоил ее в какой-то мере. Было непохоже, что бы они были особенно близки, но все же…

“Надо бы побольше узнать о нашем новом докторе. Кто вы, Жозефина-Ариэль Дюваль? Что привело вас в маленький городишко в Монтане, если вы жили во Франции и в Чикаго? И что все-таки вас связывает? Но ничего. Я все это узнаю. Обязательно узнаю!”

====== Часть 31. Мечты и интриги ======

Январь 1919 года.

Шоколад был просто великолепен. Взяв в рот очередную ложечку, Джулия на мгновение блаженно закрыла глаза, смакуя сладкую горечь. Но все хорошее когда-нибудь кончается. Разочаровано вздохнув, она открыла глаза. Взгляд тут же уперся в здание напротив – и блаженная дымка, окутавшая ее, рассеялась окончательно. Нахмурившись, Джулия пристально смотрела на сверкающие под солнечными лучами окна школы, и в ее ангельских голубых глазах горело ледяное пламя ненависти. Черной ненависти. Самой черной, какая только может быть. И такими же мрачными были ее мысли.

Гневно закусив пухлую губку, Джулия вынуждена была признать, что ни на шаг не продвинулась в осуществлении своей теперь уже заветной мечты – завоевать Тома Паркера. И в то же время она не раз видела, как он радостно приветствовал учительницу во время якобы случайных встреч. Завидев эту девицу, Том останавливался или даже сам спешил навстречу, чтобы переброситься парой фраз, а то и составить компанию. И это в то время как, едва завидев ее, Джулию, он тут же пытался незаметно улизнуть в ближайший закоулок, а когда не получалось – сухо приветствовал ее и, на ходу придумав мало-мальски благовидный предлог, спешил уйти. Это было просто оскорбительно, но она ничего не могла с этим поделать. И это приводило мисс Харпер в безумную ярость. Она старалась – видит Бог! – она очень старалась завоевать расположение Томаса Паркера. Но он упорно отказывался замечать ее усилия. А когда, как ей казалось, в устремленном на нее обычно холодно-скучающем взгляде предмета ее страсти мелькала искра интереса или тепла, появлялась эта учительница – и взгляд и внимание ее дорогого Томаса тут же устремлялись к этой выскочке, словно ее, Джулии, вовсе не существует в этом мире. И никогда не существовало! Тихий зубовный скрежет вывел ее из задумчивости и заставил чуть вздрогнуть. Недоуменно моргнув, Джулия поняла, что этот странный звук издала она. Одна только мысль о ненавистной учительнице свела челюсти судорогой злости. Глубоко вздохнув, Джулия заставила себя расслабиться и проглотила очередную ложечку шоколада.