5ec443d3c17b46d1a953c709b11fcadd

   Он расправил белую ленту и разгладил ее рукой, вглядываясь в тонкую, едва заметную вышивку.

   – Ваше сиятельство, а откуда это у вас? - вкрадчивый голос дознавателя Зданича заставил отвлечься от непонятных символов.

   – А вы знаете, что это? - вопросом на вопрос ответил Штефан и поднял взгляд на Главу имперских ищеек.

   – Вы позволите?

   Зданич придвинулся ближе и протянул руку,и Штефан поймал себя на том, что не хочет отдавать ему вышивку девчонки. Свербело что-то внутри, не доверяло чужаку.

   Преодолев внутреннее сопротивление, он придвинул кусочек ткани дoзнавателю.

   – Интересно, - пробормотал тот, разглядывая искусные стежки. – Полагаю, это какой-то оберег, навроде тех, что на побережье делают. В наших местах такие редко встретишь. Кто вам его дал, милорд?

   В глазах Зданича зажегся холодный огонек, который совсем не понравился Штефану. Вспомнилась хрупкая фигурка, взгляд доверчивый, что умеет в душу заглядывать, руки, в которых игла ловко мелькает… Нет, с девчонкой он сам разберется, негоже ее этим гиенам на растерзаңие отдавать.

   – Бывшая зазноба подарила, - хмыкнул он, забирая из рук дознавателя ленту и небрежно засовывая ее в карман. – Сказала, на удачу.

   – Что ж, удача лишней не бывает, - задумчиво произнес Зданич, буравя его колким взглядом.

   Ох и не любил Штефан такие взгляды! Сразу вспоминались имперские прихвостни, что при штабе армии ошивались, рожи их мерзкие, вопросы двусмысленные, без которых ни один военный совет не обходился, носы длинные, любопытные, и доносы, что императору под покровом ночи передавались. Сколько вытерпеть пришлось, сколько сил потратить,чтобы людей своих защитить. Вместо того, чтобы о бoевых сражениях думать, он бумажные вел, писал, доказывал, что измен в егo армии нет.

   Штефан прищурился, глядя на Зданича. Завелся дознаватель, почуял, что не все с оберегом гладко, взял след.

   – Так что там с ядом? - спросил Штефан, желая отвлечь ищейку.

   Его люди – это его забота. Сам разберется и с девчонкой, и с лоскутом, ее руками расшитым.

   – А с ядом, Ваше сиятельство, не все так просто, - ответил Зданич и осторожно коснулся темного флакона, в котором остатки смертельного зелья плескались. - Зоран признался, что яд ему намеcтник Старкона дал, а лорд Стрен утверждает, что впервые эту склянку видит. И следов его на флаконе магический троум не выявил. По всему выходит, что предъявить наместнику можно разве что нападение на Ваше сиятельство, но и это под вопрoсом. Любой суд учтет, что вы были под воздействием яда,и вам вполне могло померещиться, что наместник хотел вас убить.

   – А свидетели?

   – Помилуйте, милорд, ну кто поверит слугам? - тонко улыбнулся Зданич,и Штефан в который раз пожалел, что приходится иметь дело с имперскими гиенами. У тех всегда все навыворот получается, и страдают от их произвола только слабые, а сильные да богатые откупаются, уходят от наказания и живут припеваючи.

   – Значит, нападение на графа и бывшего командующего императорской армией останется безнаказанным?

   В душе плеснулась горечь, и он позволил зверю выглянуть из глаз.

   Дознаватель ощутимо поежился.

   – Что вы, Ваше сиятельство, - тут же залебезил Зданич. – Виновные обязательно понесут наказание. Вот, Зоран, например. Он ведь сознался,так ему и отвечать.

   Штефан задумчиво посмотрел на имперца. Что ж, значит, придется решать вопрос по–другому, без привлечения закона, так, как во время войны с врагами разбирался. Прав был Бранко – мирная жизнь ничем от привычной им не отличается,те же битвы, только оружие иное. Друг сразу предлагал не тянуть, а самим справиться, но ему захотелось посмотреть, как закон сработает. Что ж, посмотрел. И понял главное: ниточки все наверх ведут. Стрен – всего лишь пешка,исполнитель, а вот инициатор его смерти повыше сидит, и достать его сложно будет. Но он достанет. Найдет способ, уберет врага, надо только обдумать все и подготовиться.

   От этой мысли на душе посветлело. Стоило принять очевидное решение, как все встало на свои места,и Штефан почувствовал, что снова управляет своей судьбой. Как ему ни хотелось остаться в стороне от дворцовых интриг, как ни надеялся скрыться от тени императора, только не выйдет уже. Нужно принимать бой. А воевать он любит. Наверное, это единственное, что он любит и умеет.

   – Б Зоран не говорил, чем я ему помешал? – спросил Штефан, уже спокойно глядя на дознавателя.

   – Он признал, что хотел род Кронов истребить, освободить Стобард от гнета господарского, - ответил тот.

   – Вона как, – хмыкнул Штефан. - Освободитель, значит? Радетель человечества?

   Это гиены хорошо придумали. Наместники в стороне, а виноват бунтарь-одиночка. Только вот непонятно, как отравитель в его комнату пробрался? И откуда привычки его знает?

   Он посмотрел на дознавателя и поднялся из-за стола.

   – Что ж, раз преступник найден, я вас больше не задерживаю. Вот, это вам за труды, – Штефан достал из ящика мешочек, в котoром было пятьсот стависов, и протянул его Зданичу. – Благодарю за помощь.