5323fafd9daa43cea51194aed4d0639c

- Если ты ждешь от меня каких-то признаний, то вынужден тебя разочаровать. Довольствуйся ролью Немезиды, Блэк, и оставь задушевные беседы хаффлпаффцам.

- Я не собираюсь сводить с тобой счеты! - с жаром возразил Регулус. - То есть сейчас не собираюсь. Ты же понимаешь, что потом мне придется вернуться?

- Не сообщай другим о своих замыслах, ты, недоделок, - сказал он с отвращением. - Ты что, не слизеринец?

- А сам-то? - парировал Регулус. - Получил по шее от гриффиндорки и разочаровал Темного Лорда – это раз…

- Раз и два, строго говоря.

- …а потом еще и понес в больничное крыло эту грязнокров… ай!

Северус откровенно наслаждался, кончик его волшебной палочки вдавился в чужое горло, царапая нежную кожу; Регулус уставился на него круглыми глазами, и в них пробудился страх – словно тень, что ложится на лицо от вспышки Люмоса… о да, теперь паршивец точно напуган – и это все он, Северус, он и никто другой…

- Никогда больше, - прошипел он – в его голосе звучала жестокость, почти зримо клубилась в тесном пространстве, - не смей повторять при мне это слово.

Регулус ничего не сказал в ответ; не кивнул и даже не сглотнул. Просто не осмелился. Северус стоял все так же близко – потом отвел палочку в сторону, возвращая пленнику свободу движений; тот потянулся к шее – дрожащая рука медленно двинулась вверх, к горлу, туда, где волшебная палочка оставила ему отметину – темное пятнышко на бледной коже; накрыл ладонью синяк…

И вдруг Северус понял, что вся его радость куда-то испарилась. Может, он и выглядел на шестнадцать, а не на свои тридцать восемь, но все равно оставался взрослым. А Регулус Блэк – напуганным мальчишкой. Мать права – дети лишь повторяют то, что день за днем слышат от родителей, а в таких чистокровных семьях, как Блэки, слова “грязнокровки” и “предатели крови” звучали так же часто, как “коммунисты” и “лейбористская партия” – в семье Лили. Задумывался ли Регулус над своими словами? Северус почти не сомневался, что нет – точно так же, как почти не сомневался, что до конца дней своих будет питать к Сириусу Блэку лишь гадливую ненависть, и это чувство всегда останется взаимным.

Да, Регулус Блэк – всего лишь ребенок. А тот взрослый, кто на него сорвался – полный говнюк.

- Просто не повторяй его больше, - промолвил он наконец. - Не выношу эту тупую гнусь.

- Хорошо, - выдохнул Регулус – вышел только беспомощный шепот, совсем не такой, как у Северуса; в нем не было жестокости, один лишь испуг. - Мерлин и Салазар… Какая муха тебя укусила? Ты же не – не перешел?.. Не решил… Или что?..

- Полагаю, Блэк, что все мы только выиграем, если ты не станешь никого обременять: ни себя – раздумьями на эту тему, ни других – своими подозрениями. Их мысли будет занимать сам факт, что я выбыл из игры, а не то, что это означает… если это, конечно, вообще означает хоть что-то.

И с этими словами он повернулся к Регулусу спиной, что для слизеринцев означало либо глубочайшее доверие, либо подчеркнутое пренебрежение, и выбрался из потайного хода назад в коридор – прямо сквозь заглушающее заклинание, разрывая его невидимые переплетения, словно сотканную крестовиком паутину.

- Северус! - окликнули его шепотом; он приостановился, но оборачиваться не стал. - Пароль – “мания”.

Северус слышал, как шаги Регулуса удалялись в глубь потайного прохода и наконец растворились в тишине засыпающего замка, и только тогда возобновил свой путь – по переходам мимо затухающих факелов в Запретную секцию библиотеки.

***

Северус ориентировался в Хогвартсе так хорошо, что мог найти дорогу даже в полной темноте. Встречи с Филчем он избежал; в те годы тот передвигался по этажам быстро и почти бесшумно и к тому же держал двух кошек – Налево и Направо. Северус частенько скармливал им какое-нибудь лакомство с кошачьей мятой и запускал в кабинет Филча, чтобы испортить хранящиеся там записи о наказаниях… хоть позже, когда стал профессором, и содрал бы семь шкур со студента, кто надумал бы повторить подобный фокус с ним самим.

Было уже далеко за полночь; в складках мантии он прятал две книги – в библиотеке их, разумеется, рано или поздно хватятся, но так и не узнают, где искать. Надежно укрыв свою добычу, Северус пробирался по нижним этажам в сторону подземелий – не зажигая палочки, просто по памяти. Он не успел забыть ни эту влагу, что сочилась сквозь камень и выступала на стенах, ни отчетливый привкус известковой сырости в воздухе, но воспоминания оказались старше, чем ожидалось: во времена своего директорства он редко позволял себе ночные прогулки – боялся показаться потерявшим покой.