<4D6963726F736F667420576F7264202D20D4E8EDCFEEF0F2C0F0F2F3F02DD2EEEAE8EE2E646F63>

из тумана под его пушки, есть прекрасный шанс одного-двух расстрелять в упор, если

серьезно повредить первыми же выстрелами главного калибра. А для его «Фусо», то и

среднего. Но если выбросить первые залпы в воду, все может кончиться очень и очень плохо.

Он прекрасно осознавал, что при видимости менее тридцати пяти кабельтов у быстроходного

бронепалубника есть шанс подскочить на минный выстрел даже к броненосцу. Пусть это и

будет почти гарантированным самоубийством, но такой размен сделает честь и вечную славу

любому крейсерскому командиру на него решившемуся. А тут в тумане бродит не один такой

крейсер, и не один такой командир, а скорее всего вся четверка…

Но начать отход... Перед заведомо слабейшим врагом, да еще подставить вверенный ему

конвой? На такое Камимура пойти не мог. И в этот момент на концевом транспорте истошно

взвыла сирена.

В юго-западной части горизонта туманное молоко приподнялось достаточно высоко,

чтобы из него проявились два трехтрубных силуэта, идущих расходящимся с японцами

курсом и уже подходящих слева к кильватерным следам японских кораблей…

Забухали пристрелочные выстрелы с «Ивате». «Идзумо» без команды флагмана резко

ускорился выходя систершипу под нос. Это делалось, конечно, для того, чтобы так же

вступить в бой, ибо пока «Ивате» перекрывал ему директрису своим корпусом. Здесь их

догнал сигнал Камимуры: «Ивате» и «Идзумо» преследовать. Контакт с транспортами не

терять». Набирая ход, броненосные крейсера синхронно начали ложиться на курс догона.

В сторону русских кораблей полетели и снаряды «Якумо», сбросившего скорость,

убирая таким образом с визиров своих прицелов концевого купца, у борта которого вдруг

взбухли два всплеска воды от русских снарядов, по целику направленнх в «Якумо», но

давших существенный недолет.

Третий снаряд пристрелочного полузалпа «Олега», а это именно он шел в кильватер

«Богатырю», вломился в кормовой трюм «Цуруга-Мару», где взорвался и поджег тюки с

шинелями и ящики с армейской зимней обувью. Это случилось в тот самый момент, когда

первый десятидюймовый снаряд «Якумо» вздыбил огромный фонтан воды метрах в ста от

форштевня «Богатыря». Так начался второй бой у Чемульпо. Или «Русская рулетка в тумане»,

как, с легкого словца Кроуна, в нашем флоте неофициально зовется это сражение за конвой

между четырьмя нашими бронепалубниками и таким же количеством броненосных

корейсеров у японцев. Но с одним существенным добавлением у последних в виде

быстроходного броненосца…

Прекрасное описание этого боестолкновения, сведшегося к нескольким попыткам

русских крейсеров прорваться к транспортам с кормовых курсовых углов японского

походного ордера, дано в книге адмирала Моласа «Русско-японская война: дневник

начальника штаба ТОФ». В ходе этих не слишком настойчивых наскоков с нашей стороны,

Камимура смог довольно успешно силами своих пяти броненосных кораблей оборонять

караван, полным ходом, не соблюдая строя, устремившийся ко входу в спасительную гавань.

Спасительную до того момента, как первые три транспорта, а затем и еще два, подорвались на

русских минах, выставленных за три часа до этого тремя крейсерами Грамматчикова перед

самым входом на Чемульпинский фарватер.

Русские командиры определенно сочли этот результат удовлетворительным. Поэтому в

два часа пополудни силуэты их кораблей окончательно растаяли на горизонте, оставив

Хикондзе Камимуру перед печальной необходимостью заняться спасением тех и того, что еще

можно было спасти с трех затонувших пароходов, одного почти на половину выгоревшего и

двух полузатопленных, кое-как приткнувшихся к отмели у острова Идольми. Причем между

его кораблями и этими несчастными располагалось минное поле…

***

Очередной военный день Тихоокеанского флота и крепости Порт-Артур подошел к

концу на удивление мирно. Японцы третьи сутки не тревожили флот и базу своими минными

силами. В салоне стоящего в противоминном коробе «Громобоя» было тепло и уютно, чуть

слышно журчала вода в трубках обогревателей, тикали большие круглые часы на переборке

над входом, показывая десять минут за полночь. Корабль погружался в дремоту, заступившая

вахта, старалась не тревожить сна товарищей.

Руднев, умастившись в кресле за большим письменным столом, мысленно перебирал

итоги многодневной выматывающей работы. Флот после завершения массы ремонтных работ,

после утомительных, ежедневных учений и набивших оскомину выходов на огневую

поддержку армии, начал, наконец, активные действия.

Вчера в море ушли Грамматчиков и Засухин. Первому поручено для начала

заминировать подходы к Чемульпо и провести демонстрацию у Пусана, а второму встретить в

архипелаге Люхэндао немецкие транспорты со снарядами и минами, перегрузить этот