48 минут, чтобы забыть. Фантом

Я поднимаю со стула полотенце и, намочив, касаюсь еще совсем детского личика. Над губой мальчишки три черных родинки, забавно образующих треугольник, при взгляде на который рот невольно растягивается в улыбке.

— Я снова всех подставил! Не получается у меня стрелять по мишеням, — возмущается он. — Вернее, стрелять получается. Попадать — нет.

— Это вопрос опыта, — пытаюсь ободрить я. — Зато вон как ловко ты прячешься ото всех в замке. Кстати, как ты сюда забрался?

— По вентиляции, — гордо отвечает он. — Я давно это место приметил. Тут можно незаметно от остальных… — Глядя на красные отеки под глазами и припухший нос, мне кажется, сейчас мальчишка скажет «поплакать», но он произносит: —…подумать. Очень по-мужски. И я с удивлением обнаруживаю, что теперь мои глаза наполняются слезами.

— Могу тебе сказать, что абсолютно точно знала одного мальчика, которому тоже не все сразу удавалось. И он тоже любил по вентиляции лазить, — говорю я, гладя его чуть отросшие мягкие волосы. — А сейчас он один из лучших солдат, что я знаю.

Глаза незнакомца загораются. Улыбка расцветает на лице почти счастьем. — А вы меня познакомите с ним?

Я не хочу обманывать, но и терять надежду боюсь тоже, поэтому произношу клятву, которую даю скорее себе, нежели этому ребенку: — Я постараюсь. Приложу все усилия, — а потом добавляю: — Но ты должен сказать мне, как тебя зовут?

— Финн Кормак Макмюррей.

— Ого, — вырывается у меня. — Тогда позвольте и мне представится, мистер Макмюррей.

Но когда я хочу назвать свое полное имя, он отвечает сам: — Я знаю, кто вы.

— Неужели? — передразниваю я. — И кто же?

— Девушка с картины.

Ах. Ну да!

— Можешь так меня и называть, — улыбаюсь я, решив, что лучше не говорить ему, кто я. — Пообещай никому обо мне не рассказывать, хорошо?

Мальчишка кивает, и прежде, чем он снова исчезнет в дыре, я окликаю его. — Кто сейчас руководит академией?

Финн оборачивается и отвечает бойко: — Майор Торн.

Вот оно что! «Наверняка он все знает!»

— Сможешь это ему незаметно на стол подбросить? — Я снимаю с цепочки жетон Тайлера и кладу на тонкую детскую ладонь. Мальчишка разглядывает жетон с удивлением, и я поясняю: — Майор поймет.

А потом возвращаюсь в свою комнату и принимаюсь ждать. Но Тайлер возвращается раньше. Он не подходит ко мне. Не смотрит. Не настаивает на том, чтобы я присоединилась к нему за ужином. Молча оставляет на моем столе кружку чая с лимоном и снова вникает в какие-то бумаги.

— Как долго мы здесь будем оставаться? — не выдерживаю я. Неопределенность давит хуже жернова, привязанного веревкой к шее.

Тайлер поднимает взгляд. — Судя по всему, ты поправилась, раз уже пытаешься строить планы по завоеванию мира.

— Я просто хочу знать. Разве у меня нет на это права? Произнести это оказывается неожиданно просто.

Тайлер отвечает с легкой улыбкой: — Имеешь. В курсе ли ты, но последний год Коракс готовился к тому, чтобы наконец презентовать миру Эхо?

«Что-то об этом было в дневнике Ника. Еще до нашего побега», — думаю я.

— В среду в Кенсингтон Холле состоится прием. Туда съедется высший свет со всей Великобритании. Генералы и маршалы, меценаты и бизнесмены, готовые вливать деньги в оборонные проекты. Это будет событие настолько ошеломляющее по своей величине, что нам никак нельзя его пропускать. И я об этом позаботился.

— Каким образом?

— Заключил сделку: я возвращаю вас обратно взамен на то, чтобы стать во главе Коракса. Твой отец официально передаст мне управление при всех присутствующих. В министерстве ему уже приготовили кресло. Если программа будет презентована успешно, ничто не помещает Максфилду его занять.

Я выдыхаю: — Ты же знаешь, отец всех обведет вокруг пальца. Сразу же после того, как получит всех нас. Тай, это самоубийство!

— Я знаю. — Тайлер едва двигает плечом — призрак самого движения, не более. — Но тебе известны не все карты в моих руках. — Он достает из-за ворота футболки цепочку, на которой подвешен небольшой чип в пластиковом контейнере.

Я жду.

— Знаешь, что здесь?

— Глупый вопрос. Очевидно, нет, — парирую я со всем холодом, на который способен мой голос.

— Рабочая программа, Ви. Весь многолетний труд Хейза и его лаборатории. Данные, которые на мировом рынке оценят в сумму, о которой ты даже помыслить не могла бы.

— И ты хочешь ее продать?

Тай раздраженно фыркает: — Неужели я похож на самоубийцу? Попробуй я сделать это, спецслужбы меня и под землей достали бы. Когда речь заходит о национальной безопасности, поверь, подключаются совсем иные каналы.

— Тогда я не понимаю…

— Иногда слухи о твоем безумии работают лучше, чем само безумие, — говорит он. — Максфилд не допустит даже намеков о своем едва случившемся провале. Слишком уж высоко расположено место, куда он метит. Я просто меняю программу на кресло твоего отца. Передам ее после того, как он сложит полномочия.

Что-то в этом плане не сходится. Слишком просто. Слишком легко отец на это согласился. Так на него не похоже.

— А Ник? Он тоже будет там? — спрашиваю я. — Что, если он не примет твое приглашение?