40 часов в Аду (СИ)

— Ну что, мудак, вот он я, иди доберись до меня! — Тварь послушно оборачивается на дразнение. Обижается она или гневается — не ясно: признаки человеческого лица стёрлись, уступив мутировавшей гримасе, напоминающей ожившее дерево.

Лишившись патронов, я вынужден кинуть ножик, но он предсказуемо отскакивает от него зубочисткой от стены. Мои воздействия на него настолько смешны, что Парна этого даже не скрывает и улыбается, а деревянный молоторукий мутант попросту игнорирует. Что же сделать, чтобы не заиметь в такой ситуации какую-нибудь позорную кличку?

— Так не пойдёт. Придётся «раскрыть его», — метафорично предлагает план действий Сэмюэль, но я не понимаю, как это сделать. Показательно пожимаю плечами. — Когда он будет атаковать, хватай его культю, а я — другую!

— Боже мой, ты серьёзно? А нам хватит сил? — Мы с Сэмми не были из разряда хлюпиков (а если подумать в таком ключе, то он, высокий и крепко сложенный, прямо Майкл Оэр[4], отлично бы сыграл бокового защитника!), но размеры ручищ мутанта поражают своими объёмами. — Хорошо, — сокрушённо соглашаюсь, не имея в запасе более приемлемой идеи. Точнее, не имея их у себя вовсе. Как же хочется, чтобы за меня сделали всю грязную работу. Эгоистичная усталость вопит, заглушая остальные мысли.

В тот же миг, будто получив сведения о наших атаках, чудовище группируется в защищённую каменную крепость, закрывая себя лапами римским легионером, и неспешно двигается к главной угрозе — Парне Джексон, несмотря на погоду, источающей боевой жар. Она занимает статичную позицию, как опасная автоматная турель, и готовится выстрелить в ту секунду, когда обнаружит своими сенсорами уязвимую область врага, так как головы всех предыдущих угроз уже снесла. Она пускала каждую пулю по назначению, не понаслышке зная, что такое экономия боеприпасов. На последние Баной был беден, но Парне каким-то образом удавалось много стрелять. Она знала тайный секрет изготовления пуль, что ли?

— Парни?! — с волнением обращается она, предчувствуя надвигающуюся опасность. — Я всё ещё не вижу его морды, — заявляет так, будто мы сами не понимаем.

С Сэмом накидываемся на громилу и начинаем с усердием наносить удары имеющимся холодным оружием. Что самое удивительное, он невозмутим. По каким-то ему известным причинам, он как средний полузащитник выбирает себе мишень в лице моей женщины, «центровой», «разыгрывающей мяч», невзирая на все наши старания. Пинки и ругательства также не привносят изменений.

— Ребята?! — снова кричит она, и во мне почему-то просыпается раздражение. — Я готова, — выдыхает решительно, и я с тревогой в сердце понимаю, что Парна собирается стать приманкой. Надеюсь, отпрыгнет от его дробящих молотов. Или… постой, Логан! Ты обязан не допустить того, чтобы её вообще ранили!

— Идёт, девочка. –Поворачивается к Парне со спокойствием друг-верзила. — Картер, наваливаемся на угрёбка!

Настаёт время тактически-грамотной обороны центрового. Слышится потрясённый стон изо рта Мэй, и мы игроками линии нападения хватаемся за бронебойного, предотвращая атаку — и никакого штрафа за «задержку» или «вторжение[5]», класс! Твёрдый, скользкий и противный на ощупь, он, к счастью, поддаётся на наши потуги. Или… планирует раскрыться для контратаки?!

— Давай! — в один голос с Сэмом кричим Парне, готовой с того момента, когда увидела чудище.

От неё исходит аура ярости и расползается во все стороны, силы приливают к мышцам и дают преимущество в битве. Пули с огромной скоростью поражают нежную человеческую мякоть мутанта, заставляя упасть ничком на землю. Враг повержен. Парна даже не шелохнулась. Ситуация зрелищнее дуэлей в моих излюбленных вестернах. Я завожусь.

— Прекрасно сработано, друг, — получаю похвалу и до меня доходит, что не знаю фамилии человека, с которым участвовал почти в боевых действиях. А может я зря преуменьшаю бедственность «кровавой карусели»?!

— Сэм, раз уж у меня тут наметилась викторина личных вопросов. — Кошусь взглядом на Мэй, которая, хромая, медленно нагоняет нас. — Могу я унять любопытство и спросить твою скрываемую фамилию?

— Битти, друг. Я не скрываю её, просто не афиширую. Сценический псевдоним ко мне прилип, как блохи к собаке.

— Крохотный Сэмми? Да ладно, — усмехаюсь своей нелепой шутке, глядя на великана Сэма.

— Помолчал бы ты, Картер[6]…

— Хэй, помогите мне!.. — слабым голосом кричит местный, перебивая наш шутливый разговор. Темнокожий, но заметно светлее остальных граждан Вевака, лысый мужчина средних лет с трудом выползает из кустарников с длинными раскидистыми листьями; изгрызенная рука беспомощно волочится за ним. Укушенный. — Мне сложно двигаться, мышцы не слушаются, — акцент его подозрительно похож на южноамериканский.

— Тебя укусили, да? Тогда у тебя одна дорога. От этого нет лекарства, — обрекаю его скорбным тоном. Слишком много жизней уже утеряно навсегда.