40 часов в Аду (СИ)

Ничего не говорю, реакция решает за меня выдать добродушный смех. Каждый ответ был в какой-то степени прав и верен. Каждый пробудил в душе уверенность и надежду на счастливый конец. Какой и должен был произойти, когда мы оторвались от пропитанной кровью тюремной крыши на вертолёте.

— Давайте разделаемся с ним и отлично попируем вместе. Приглашаю к себе, отменно оторвёмся за мой счёт. Договорились? — слишком воодушевлённо предлагаю, вглядываясь в лица намного серьёзнее моего. Они лишь участливо улыбаются. Безотчётная реакция всех, кто не хочет, чтобы их несогласие или сомнение кого-то обидели.

— Обязательно, друг, придём и повеселимся. Ради такого стоит разобраться со всем дерьмом, — как-то невесело отвечает Сэм, разрывая цепь из рук, и подхватывает мной найденный молоток.

— А сейчас за дело. И быстро. Нагоним засранца и убьём его — он даже опомниться не сумеет. –Моя мисс хладнокровие проверяет боеприпасы, поднимает с пола и перезаряжает винтовку.

— Данные со спутьника показали новое месьтоположение. Онь идьёт западнее, совсьем рьядом с морем. Дюмаю, ми сможем найти его в какой-нибудь прибрежной хижине, — обращается Мэй к Парне, кто стала выглядеть довольнее от полученных известий. Она наметила жертву и желает разобраться с ней. Хищница. Ей нет дела до моих сентиментальных придурей.

И вот, двое из нас с огнестрельным оружием, двое — с холодным, мы отправляемся на своё последнее задание. Буду надеяться, что последнее. Встреча с «главбоссом» не предполагает побочных ответвлений. Этому можно было научиться даже из видеоигр.

Заражение началось в прибрежной области, и в основном чернокожие чудики вяло нападают на близлежащие хибары в поисках пока ещё не попавших под его действие горожан. Хорошо, что чудиков мало, и они не способны разжечь такой же «пожар войны», что и на Баное (проклятье, когда я перестану упоминать его?!). Хорошо, что и мы, и полицейские устраняют их один за одним, пока они слепо бродят по округе не видя дальше десятка футов[2]. Вевак и близко не стоит со смрадными переулками и рынками Морсби, где то тут, то там с сиплыми рычаниями заражённые наваливались сразу группами. Несмотря на выеденные мозги и мышцы, они имели все шансы прижать к ближайшей стене и впиться остатками челюсти, пока на твои крики о помощи не отреагирует напарник. Здесь всё проходит намного легче, насколько я могу рассуждать из своего богатого опыта обращения с обращёнными.

Босыми ногами ступаю по хладной земле, голову каждый момент времени мочит вода, пробуждая сознание и не давая отрубиться на месте, в незнакомом неудобстве в поисках давно утраченного покоя и отдыха. Огибаем рынок с левой стороны и движемся строго прямо по некогда оживлённой улице со слишком простой городской архитектурой гаражного типа. Встреченные полицейские держат оборону на входах зданий, приглашают нас внутрь. Люди с высунутыми из окон лицами также манят руками, в испуге поджимая рты. Но мы не потерпевшие, мы виновники трагедии. И мы идём исправлять свои ошибки, приобретающие размах катастрофы для Вевака. Кто сильнее страдает от нахлынувших на головы бед, подобного этому непрекращающемуся дождю: жители города или мы? Вопрос той ещё сложности.

Незадолго до отлёта меня предупредили о Веваке, перевалочном пункте для пересадки на судно, проследующим на курортный остров. Непредсказуемость водной и воздушной стихии должны были на какое-то время оставить в гостях у папуасов, но, к счастью, яхта забрала меня почти сразу после сошествия с трапа аэробуса, чертовски долго летевшего до места назначения.Мне советовали здешнюю кухню, места с красивыми пейзажами и пару достопримечательностей. Как раз одно из них виднеется впереди, на первый взгляд даже не особо различимое среди других зарослей — с коротко постриженным газоном парк. Один из мемориалов погибшим в Последней мировой войне. Место, в котором произошли последние сражения между австралийскими и японскими войсками, вовлёкшими — не иначе — и жителей провинции… Сепик, как утверждает каменная плита на входе. Как по-человечески не обозначать среди противоборствующих сторон виновную. Миролюбивая нация. Символичное место для того, что положить конец войне с преступником Кевином Куази-или-не-Куази, который, по представлениям гения дедукции, устроил или хочет устроить не менее чудовищное бедствие.