40 часов в Аду (СИ)

— Хм. Очень рискованно в форме заключённого бродить в людном районе, знаешь ли, — сияет улыбкой, обнажая зубы. — Он и представить не может, как ему повезло не издать шума, поскольку я бы уделала его голыми руками!

И голой, вероятно, тоже. Возвращаюсь в воспоминания давностью в несколько часов и задаюсь очередным вопросом: почему она пришла ко мне в номер? Теперь эта женщина стала настолько важной, что заставляет меня очертя голову бросаться на любую опасность, лишь бы защитить её, оградить от бед. И она непокорно мчится вперёд, навстречу непредсказуемому преступнику, в её тёмных больших глазах — жажда мести, расправы над тем, кто позволил прикоснуться к девушке, судьба которой так же безутешна, как и её. Если подумать, то моя жизнь до знакомства с ней была неполноценной, неявной, блёклой, надуманной; Парна стала важнейшим компонентом, без которого я больше не представляю себя живым. Когда всё это закончится, обязательно увезу её к себе, в южный и приветливый Сан-Антонио, где покажу свой дом, который, надеюсь, в будущем станет нашим. И позволю сделать с ним всё то, чего взбредёт в её упрямую и умную голову. Чёрт возьми, я ведь готов измениться ради неё!

Минуя меня она энергично выходит из комнаты; в её разуме уже очерчен план действий, сердце бьётся в ярости, ноги несут её убивать. Я обязан оберегать её любой ценой. Слышишь, Картер?! Запомни этот миг! Ты делаешь большие успехи в постижении бескорыстия.

— Идём, герой, настала пора вершить подвиги.

— Да, конечно, — пространно бросаю я, пытаясь не поддаться на искушение уговорить её остаться. Вся эта адовая чертовщина может закончиться прямо здесь и сейчас, нужно только дождаться военных. Они во всём разберутся, убьют заражённых, спасут невинных и накажут виновных. Возможно, даже вызволят из плена Йерему. Чем она привлекла подонка? Если в ней тот же опасный вирус, то тогда ему немного осталось, прежде чем стать безмозглым мешком. Йерема же обратится, да? Все же обратились. Кроме нас…

Но правильнее идти. Этот выбор сложнее понять и вынудить себя следовать ему, так как он совсем нелёгок в исполнении. Но это правильный выбор с возможностью совершить добрые поступки, а Парна любит добрые, правильные поступки. А я люблю Парну, поэтому нехитрый логический ряд приводит меня на единственную дорогу.

В коридоре слышится счастливый женский смех, напоминающий беззаботный детский, и я вижу, как из-за поворота Сэмюэль быстро выкатывает Сянь Мэй на стуле и уводит к главному входу, минуя препятствия из разбросанных папок, макулатуры и личных вещей. Любимая недоумённо косится на них, а я прихожу к мнению, что желаю слышать смех чаще. Хочу спокойствия, чтобы мы выбрались отсюда раз и навсегда. И никогда больше не посещали подобные курорты для отдыха, что навечно останутся в памяти взаимоисключающими. Песчаные пляжи, облитые человеческими внутренностями; тёплый воздух, разносящий вонь гниющей плоти; тихое побережье с рычащими монстрами. От всего этого страстно хочу избавиться.

Уже у выхода, когда мы готовы безудержно мчаться в рвении опередить действия Кевина, совершённые им час назад, я прошу всех остановиться и отложить оружие на минуту. Да, я в курсе текущего постановления: «меньше на месте зависаем — быстрее пидора настигаем», однако я не колеблясь беру за руки девушек своими, взглядом намекаю Сэму сделать то же самое.

— Не совсем так, как это происходило у нас, но главное — добиться телесного контакта. Чувствовать команду, передать им свою энергию.

— Что. Ты. Делаешь. Логан? — растянуто спрашивает Парна, будто издевательски. Сэм тоже не понимает и хмурится, Мэй, кажется, осознаёт происходящее, и я не в первый раз мысленно благодарю её проницательность.

— Ребята, я провёл с вами всего несколько суток и не знаю как выразить признательность за всё то доброе и… самоотверженное, что вы делали. Как минимум, я уже не могу представить себя без вас. Да я попросту бы не стоял здесь сейчас, я жив благодаря вам! — стараюсь говорить уверенно, но голос дрожит. — Мы спасали шкурки друг другу множество раз, ввязывались в неприятности… Как же волнительно! Не совсем верно излагаю… — Никто не перебивает, в молчаливом согласии подтверждая мою уверенность в них и уважение. — Но не знаю как точнее, — мнусь в растерянности, хотя прекрасно понимаю что должен сказать. Я напрасно не репетировал, однако эти слова стоило озвучить перед всеми ещё в ночь первого дня на острове, когда заснули рядышком в церкви. — Мы были в грёбаных перестрелках с бандитами и убивали сотни чудовищ. Наши приключения и опыт многого стоят, разве вы не согласны?! –нащупав важную тему, восклицаю смелее: — Знаете, что самое главное из этого следует извлечь?

— Что мы отменные надиратели зомбиных задниц, –уверенно заявляет друг.

— Вееерно, –с сомнением выдаю я, улыбаясь, — а ещё?

— Что ми уцелели, — гордо утверждает Мэй Сянь.

— Очевидно же. — Поворачивает лицо женщина, зажигающая во мне огонь. — Мы отличная команда.