39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

Влюбленная душа вопреки всему так и тянулась к Томасу, как бы гадко он с ним до этого не поступил, оказавшись на распутье хладнокровного разума и влюбленного сердца, не зная, что выбрать, а сперва избрав неверно, ему пришлось возвращаться уже по болезненно обжигающему ступни пути.

– Мне тоже было тяжело прийти в бассейн и тебе признаться, но я пришел. Знаешь, как страшно было? – импульсивно спросил Лауфер, крепко и взволнованно сжимая пальцами ткань футболки, а его взгляд упал на яркий засос на шее, который он собственнически поставил на садовника еще в клубе, когда ловко отбил его у подозрительной спутницы.

«Мое», самодовольно прозвучало в его голове, и в то же время он на отдаленных полках памяти знал о том, как он сам обманывал Каулитца практически неделю, насильно перестраивал его под себя из-за своего горящего, страстного желания обладать им, и как бурно тот отреагировал на все новые неутешительные открытия. Однако нетерпеливому Лауферу совершенно не хотелось ждать, и он стремился получить желаемое как можно скорее, и от такого излишнего напора он, вероятно, и получил обратный эффект и этот болезненный отворот.

– Могу представить, – нервно улыбнулся Том и спешно оглянулся, чтобы убедиться, что никто не заметил того, как молодые люди вместе скрылись в цветущей беседке, уже знающей о них то, чего не знали другие. – Я хочу все исправить, – вновь переходя на шепот, проговорил он и, собрав все свое мужество в кулак, подался навстречу Биллу, ласково тронув его мягкие, сладкие губы своими губами.

Он хотел, чтобы эта физическая нежность, основанная на искреннем желании сделать это, могла помочь ему правильно высказаться, но тот быстро повернул в сторону голову, теперь не разрешая обидевшему его мужчине этот поцелуй. Получив вполне ожидаемый отказ, Том медленно отстранился, а сердце, отчаянно бьющееся в агонии, безнадежно дрогнуло.

– Что мне сделать, чтобы получить прощение?

– А ты уверен, что вообще его хочешь? – безумно боясь отпугнуть садовника своими словами, все же спросил Лауфер, убирая за ухо тяжелые мокрые пряди, с которых до сих пор стекала по его телу вода, скапливаясь под его босыми ногами.

Теперь и он стоял на распутье, решая, простить или прогнать, но на второе он в любом случае не был бы способен. Ведь его наивная, трепетная любовь все равно беспощадно разорвала бы его на части, если бы он сделал хоть один неверный шаг от Тома.

– Не знаю, я теперь боюсь, что на завтра ты снова передумаешь, используешь меня и выставишь, как шлюху, за дверь.. – с горькой усмешкой проговорил вновь расстроившийся брюнет, прекрасно помня, что он почувствовал в тот ужасный момент, когда оказался ненужным с утра самому любимому мужчине.

Вероятно, именно теперь Лауфер действительно побывал на незавидном месте тех, кого наутро прогонял он сам, решив ограничиться только одной встречей с кем-либо, но этот случай все же отличался от всего предыдущего. Здесь были затронуты его собственные чувства, которые и приняли весь удар на себя, однако лишь едва шелохнувшись от этого урона.

– Такого не повторится. Прости меня, – обреченно проговорил Томас, прекрасно понимая, что одних слов ничтожно мало, чтобы такое забыть, и, нахмурившись, виновато поджал губы.

Только сейчас он окончательно осознал, насколько отвратительно и мерзко выглядел со стороны со своими неубедительными отрицаниями, и так легко прощать его за такое Билл и вправду совершенно не был обязан.

– Просто.. – вновь осмелившись обнять свою прекрасную нимфу, продолжил он, и то, что Лауфер пока не стал его отталкивать, вселяло в Каулитца больше уверенности, а тот лишь смотрел на мужчину своими волшебными, околдовывающими глазами, так беззащитно и смятенно. – Не привык я к таким резким переменам, Билл, – устало вздохнув, он трепетно провел ладонями по влажной ткани легкого халатика на спине Лауфера, наслаждаясь его приятной гладкостью.

Именно в этом халате в самый первый раз он и увидел Лауфера в саду, без особых усилий сразившего его буквально с первого взгляда, и на этот раз он знал наверняка, что под ним на этом утонченном, притягательном теле сейчас совершенно ничего нет.

– Хорошо.. но у меня будет несколько условий, – чувственно обвивая своего мужчину обеими руками и ласково глядя на него, прошептал он в ответ.

Он все равно уже был готов забыть обо всем на свете, наслаждаясь только близостью своего желанного садовника, который свел его с ума с первой секунды встречи, а сейчас, осознав ошибку, пришел к нему вновь.

Каулитц же отчетливо ощущал, как в груди колотится обезумевшее сердце от необычайной мысли о том, что он в здравом уме и трезвой памяти обнимает этого мальчишку, и таких ярких и словно безумных эмоций он еще не испытывал ни с кем. Ему все больше казалось, что это является достаточной причиной, из-за чего все же стоило хотя бы попытаться попробовать эти необыкновенные отношения и чувствовать все это вновь.

– Какие условия? – с улыбкой грядущего облегчения сразу же поинтересовался Том, и его руки замерли на тонкой талии красивого брюнета.