39f0b39527dd45a18a557a0a0ff09d88

– Ээ.. дома меня ждет любимый человек, – виновато улыбаясь, все же проговорил мужчина кухарке, метнув еще один короткий взгляд в сторону брюнета.

Заметив, как очаровательно вспыхнуло изумленное личико Билла при этих громких словах, Каулитц, закусив губу от неловкости, снова посмотрел на улыбающуюся Агнет, которая вдруг замолчала, вдумываясь в сказанное мужчиной. Сейчас она была потрясена настолько, что заметно растерялась и ответить что-либо смогла даже не сразу.

– А.. это.. ну, тогда, конечно..

– Я, наверное, пой.. – начал было Том, как вдруг на кухню с высоко поднятым подбородком прошествовал покинувший свое укрытие Лауфер, на лице которого бесстрастно рисовались наигранное равнодушие и надменность, а молодой мужчина тут же перевел свое внимание на его точеный стан, облаченный в тот самый откровенный черно-красный халат.

– Доброе утро, – отчеканил юноша холодно и серьезно, что разительно отличалось от обыкновенного его поведения наедине с Каулитцем, который сразу же почувствовал все эти забавные отличия и усмехнулся. Он нарочито вежливо поздоровался в ответ, что сделала и светловолосая, явно расстроенная женщина. – И что же это вы все тут столпились? Заняться нечем больше? – деловито и строго поинтересовался он и грациозно обошел мгновенно зажавшуюся Агнет, приблизившись к столу, возле которого стоял садовник.

Намеренно выпячивая попу, от чего полы халатика призывно приподнялись, слегка открывая взору обнаженные ягодицы, Билл максимально изящно потянулся к графину с любимым апельсиновым соком, зная, что на него смотрят и, вероятно, уже роняют слюни некоторые присутствующие в помещении представители сильного пола. Но Томас вполне стойко выдерживал устроенное персонально для него представление, все равно продолжая смотреть.

– Я уже закончил на сегодня, – с легкой, даже заторможенной улыбкой, которая все же тронула уголки губ, проговорил мужчина, тут же неосознанно облизываясь и бегло осматривая юношу.

Тот, на несколько коротких секунд столкнувшись с ним загадочным взглядом, перевел свои накрашенные глаза на молчаливую Агнет, которая безумно разволновалась, опасаясь того, что юный хозяин вновь будет отчитывать ее за то, что садовник задержался у нее на кухне, однако тот пока молчал, по-видимому, копил для нее персональную порцию гнева. Однако Биллу на нее сердиться было больше совершенно незачем, а к тому же и неинтересно.

– Живо за работу, – намеренно раскомандовался он, глядя на нее взглядом победителя, а в это время чувствуя, как в животе волшебно и приятно порхают невесомые бабочки, пробуждая своими ласковыми, легкими трепыханиями тепло, отдающее к паху сладостной истомой.

Каулитц, с усмешкой укоризненно покачав головой, все же попрощался с маленьким обворожительным начальством и хмурой Агнет, которая, даже поддавшись своему разочарованию, все равно проследила за тем, как странно смотрел садовник на Билла, но заподозрить что-то противоестественное она все равно не смогла.

Вскоре Томас все же покинул помещение, не прекращая своих невероятных и наполненных невидимой, необъяснимой силой мыслей, и для себя он все же решил, что все равно искушение еще в прошлый раз одолело его безвозвратно. Коль уж он сегодня пришел сдаваться этому искусному соблазнителю, то бороться и тратить на это сопротивление силы в любом случае теперь уже бесполезно, когда можно отдаться этому течению, позволив ему с легкостью уносить себя, а не плыть упрямо против него.

До вечера Билл весь измаялся от безжалостно охватившего его волнения, он без конца смотрел на часы, как назло, так медленно передвигающие свои будто неподъемные стрелки. Он собирался даже прийти в назначенное место на два часа раньше, но с трудом одергивал себя, понимая, что Том его заранее там точно ждать не станет, поскольку в это время он будет еще в лицее.

Лауфер до безумия опасался, что Каулитц, получив окончательное прощение, просто договорится со своей взбушевавшейся совестью и не захочет больше иметь с ним никаких дел, но гнал эти гнетущие мысли прочь, силясь себя успокоить и получать удовольствие от приятного волнения и возвышенной влюбленности, теперь уже явно получившей пространство, где можно полноценно развернуться. Он все еще продолжал надеяться, что чувства Тома к его уже не существующей женской альтернативе все-таки теперь полноправно принадлежат ему.

Встретиться было решено в кафе, расположенном не так далеко от лицея, и оба парня вошли туда лишь с разницей в минуту, таким образом никому даже и не пришлось друг друга ожидать.

– Привет, птичка, – с кривой и даже усталой улыбкой проговорил Том, получая ответное приветствие и искренне счастливое выражение лица нарядившегося во все черное Лауфера.

Брюнет неостановимо светился своими эмоциями, не стесняясь их выражать, в то время как садовник был более зажат и сдержан в силу того, что подобное для него было слишком непривычным и даже абсурдным, особенно в людном месте.