35c642e66e02de09a0e30023f4764e62

составляла на дальности пятьдесят метров.

Закончив чистку, Михаил накинул на себя меховую куртку и сунул

пистолет во внутренний карман. Достал из сейфа неучтённую пачку

пистолетных патронов. Благо, в этом недостатка не было. Такие же

боеприпасы использовались и для популярного пистолета Макарова.

Между тем подразделения батальона также закончили чистку оружия и

возвращали его в ружейную комнату. Кузнецов вошёл туда, когда

помещение почти опустело. Прошёлся вдоль пирамид, проверил чистым

носовым платком несколько автоматов. Удовлетворённо хмыкнул и

склонился над металлическим ящиком с пистолетами офицеров

батальона. Закрыл его, опечатал своей печатью и подозвал дежурного.

Тот невнимательно посмотрел и кивнул.

Вечером майор дождался отбоя и, как обычно, направился к выходу.

Через несколько минут он уже сидел в машине, а ещё спустя четверть

часа припарковался в заранее выбранном месте. Не выходя из салона, надел резиновые сапоги вместо хромовых. Затем переоделся в

общевойсковой бушлат. Таким бушлатом снабжались все офицеры, и

можно было сказать, что в городе, наводнённом воинскими частями, таковой имелся почти в каждой семье. Майор примкнул к пистолету

приклад, сунул за пазуху и вышел из автомобиля.

Оставаясь незамеченным, занял очень удобную для стрельбы позицию.

Пути отхода позволяли ему беспрепятственно и скрытно уйти от любого

преследования. Кузнецов считал себя мастером ночной стрельбы.

Двухлетняя практика в Афганистане давала на то полное право. Офицер

прикрутил глушитель к стволу, дослал патрон в патронник, поставил

флажок предохранителя на автоматическую стрельбу и стал ждать.

«Прапор» появился именно оттуда, откуда его и ожидал Михаил. Бандит

чувствовал себя вольготно и не пользовался охраной. Во-первых, не те

ещё были времена, а во-вторых, это бы его не спасло в данном случае.

Разве что трупов было бы больше.

Кузнецов привычно вскинул пистолет, поймал в прорезь прицела

вначале мушку, потом целик, выровнял их в свете уличного освещения, затем свёл с тёмной фигурой и сделал короткую очередь. Пистолет

фыркнул несколько раз. Ноги у «Прапора» резко подогнулись, как будто

он хотел быстро присесть. Это у него получилось, а вот встать уже нет.

Тело завалилось на спину и замерло. Михаил, хладнокровно подсветил

фонариком и собрал гильзы. Затем надвинул чёрную шапочку на глаза, поднял высокий воротник бушлата, осмотрелся вокруг и, не заметив

ничего подозрительного, подошёл к трупу. Контрольного выстрела не

требовалось. Кузнецов стянул перчатки с рук и брезгливо бросил их в

лицо убитого. Развернулся и быстро зашагал заранее намеченным путём

прочь. Его не покидало чувство омерзения, но угрызений совести не

было. Совсем.

На следующий вечер весь батальон сидел перед телевизором для

обязательного просмотра местных и центральных новостей. Передача

началась с сообщения об убийстве криминального авторитета по кличке

«Прапор». Следователь по особо важным делам, не скрывая радости, вещал: «Убийство носит явно заказной характер. Действовал

высокопрофессиональный киллер – все пули легли очень кучно в

область сердца. Скорее всего, не местный. Предположительно был

использован пистолет Макарова».

Услышав это, один из бойцов радостно вскочил и торжествующе

посмотрел на начальника штаба. Тот, не меняя равнодушного

выражения лица, подмигнул в ответ. Радостное выражение лица солдата

сменилось удивлением.

Преступление осталось нераскрытым. Впрочем, как сотни и тысячи

других, совершавшихся в те времена на территории новой России.

Глава 10

Круговерть времени продолжала затягивать в свою воронку дни и часы, события и даже чувства, отбрасывая их в глубины прошлого. Уехали по

замене одни офицеры, на их место прибыли другие. Вместе с Гербичем

пополнили ряды командиров групп Саша Загнойко, ставший мне

надёжным другом, и Миша Сергеев, с которым я был дружен ещё в

училище. Лейтенант Загнойко хотя и был выпускником киевского

военного училища, но по духу он был совсем иной. Даже бытовала шутка

о том, что надо Зогнойко выдать почетный диплом выпускника 9-й роты

РВВДКУ. Сергей Лукьянов пополнил ряды штабистов. Тогда же приехал

Витя Юшкин, который был определен в соответствии с дипломом в роту

спецвооружения командиром группы. Примерно в это же время прибыл

прапорщик Горшанов, и его усилиями в части был создан духовой

оркестр. На весенней проверке 1982 года они довольно бодро выдували

несколько военных маршей и гимн СССР. Обновился и начальник

медицинской службы. На эту должность прибыл капитан Бабинец. Уехал

старший лейтенант Талалакин. Впоследствии он сделал хорошую

карьеру, получил генеральское звание. Погиб нелепо в Москве. Прямо на

переходе его сбила машина.

Сравнивать, кто из нас лучше или хуже, некорректно, мы просто были

разные. Киевляне – хорошие службисты, на них держалась дисциплина.

Рязанцы – разгильдяи в повседневной службе, но в деле задачу свою

исполняли наилучшим образом. Майор Федырко полностью оправдал

свою кировоградскую репутацию, и даже более того. Ему тут же дали

точное прозвище «Федерико Аморалес». Я до сих пор не могу понять, за