кричал или даже громко распекал, но своей язвительностью умел
унизить подчинённого. Даже в похвале оставался таковым. Меня он
похвалил лишь однажды, с пожатием руки и без издевательства, но об
этом чуть позже. Всё это можно было бы терпеть, но Федырко редко
когда был объективен. Всё зависело от его настроения. В хорошем
настроении он проходил молча. Мне казалось, что при виде меня
настроение у него резко менялось в худшую сторону. К тому же он
терпеть не мог всех выпускников-рязанцев.
Впоследствии выяснилось, что его ненависть распротранялась на всё
русское. К концу службы Федырко жил в Киеве, где получил звание
генерал-майора, став военным комиссаром. Вступил в одну из
украинских партий националистического толка, был активным её членом.
Умер в 2013 году.
Чуть позже прибыли выпускники КВОКУ, а мы с нетерпением ожидали из
Рязани своих, но это должно было произойти не раньше чем через три
месяца.
Глава 9
Как и во всех Вооруженных силах, программа боевой подготовки
военнослужащих срочной службы рассчитана приблизительно на пять
месяцев. Предметы её достаточно просты и, как правило, к началу
второго года службы осваивались досконально, даже при нестабильном
учебном процессе. Речь вовсе не идёт об овладении карате или метании
ножа.
Это всё мишура, окружающая образ разведчика. Главное, чтобы у
спецназовца была голова на плечах. Только правильное мышление
позволяет предусмотреть всё и спасти жизнь, выполнить задачу. Умение
рисковать – второе необходимое качество, но только в сочетании с
первым. Безрассудный риск губит любое спецмероприятие на корню.
Затем идут выносливость и терпение. Терпеть в опасную минуту, или, иными словами, побеждать страх, терпеть боль, холод, физическую
усталость. Много бегать и ещё больше ходить разведчик должен всегда.
Иного способа передвижения в тылу противника просто нет.
Такие, казалось бы, банальные и высокопарные слова, но когда это
становится образом жизни, приходит понимание, что это есть психически
и физически изнуряющая тяжёлая обыденность, от которой не деться
никуда. Можно было лишь хоть как-то попытаться облегчить её теми
немногими имеющимися возможностями в условиях армейской службы.
Учения различного уровня были своего рода отдушиной как для солдат, так и для офицеров, несмотря на физические нагрузки. Зато здесь была
определенная свобода действий, отсутствие начальства и возможность
принадлежать самому себе, пусть даже в пределах поставленной
задачи. Даже самые заурядные батальонные полевые выходы
ожидались с нетерпением.
Было несколько видов учений. Плановые проводились каждые полгода
примерно в одно и то же время и сводились к обнаружению объекта, будь то «ракета», командный пункт или узел связи, РЛС. Даже в
масштабах бригады подобного рода разведпоиск больше походил на
лёгкий туристический поход. Главное, чтобы повезло с погодой. Попасть
же на подыгрыш бригадным КШУ, или, попросту, штабным манёврам, считалось большим везением. Подобного рода военные игры сводились
к работе офицеров оперативно-разведывательного отделения и штаба в
целом. Они должны были планировать и организовывать работу
разведгрупп, а для этого необходимо получать информацию от
«действующих в тылу противника» разведчиков. Для этой цели
назначалось несколько командиров групп, которым придавались два
радиста и пара бойцов. Их вывозили на машинах за пару десятков
километров, а то и пешим порядком за сопку с очень простой задачей –
строго по графику отправлять заранее составленные донесения в штаб
бригады. Такого рода разведвыход даже турпоходом нельзя было
назвать. Пикник на природе, да и только.
Моим «боевым крещением», если так можно выразиться, был налёт на
ЗКП мотострелкового соединения в ходе подыгрыша учений армейского
корпуса. С криками, гиканьем и пальбой холостыми патронами мы
пронеслись через расположение «противника», перерезая растяжки
палаток, переворачивая и круша всё, что попадёт под руку. Я, с трудом
отдавая отчёт о происходящем, бежал так быстро и не глядя по
сторонам, что позорным образом едва не заблудился. Пройдя большой
круг по местности, я наконец добрёл до ротной днёвки, одновременно
исполнявшей роль пункта сбора, самым последним. Егоров внимательно
посмотрел на меня, но не произнёс ни слова. Честь моя была спасена.
За прошедший год я уже достаточно изучил местность и особенности
ориентирования по карте, поэтому к очередному подыгрышу подошёл
уже достаточно уверенным в своих силах. И на этот раз участвовала не
вся бригада, но для обеспечения учений армейского корпуса было
выделено несколько групп. Мне была поставлена задача дать как можно
больше информации о передвижениях войск, разведать штаб
конкретного соединения и ожидать дальнейших указаний.
К тому моменту в бригаду прибыли молодые лейтенанты – выпускники
КВОКУ (киевского военного училища), и ко мне стажёром был придан
Витя Гербич. Как обычно, чтобы не привлекать внимания к району
поиска, добирались на автомобиле, лёжа на дне кузова. Водитель
выбрал момент, когда участок дороги опустеет, притормозил, и вся
группа, скрываясь за клубами пыли, высадилась в кювет. Затем быстро