35c642e66e02de09a0e30023f4764e62

Это достижение военно-инженерной мысли почти всегда находилось в

состоянии разукомплектованности и превращалось в никому не нужный

хлам.

Первые пятнадцать минут бойцы изображали учебный процесс, но затем

под воздействием ветра и мороза постепенно замирали, принимая

«зимнюю стойку», чтобы максимально сэкономить тепло. Примерно так

же происходило и на остальных учебных местах, где тренировалась

изготовка к стрельбе и отрабатывались нормативы по сборке оружия. По

плану занятий на учебном месте № 1 давно должны были начаться

упражнения учебных стрельб, но у стрельбищной команды, как всегда,

что-то не ладилось. В конце концов, всё свелось к жалким попыткам хоть

как-то согреться. Для молодых бойцов это была «игра зелёных беретов», так называемая «джамба». Из полного приседа надо было изо всех сил

выпрыгнуть вверх и хлопнуть ладонями над головой. Не знаю, играл ли в

эту игру американский спецназ, но силы она выматывала замечательно.

Примерно через час Егоров вышел из командного пункта, и это означало, что для стрельбы было все готово. Старшина немедленно принялся

выдавать боеприпасы офицерам. Любые стрельбы начинались именно с

выполнения учебных стрельб командирами групп. Тут уж ударить в грязь

лицом было никак нельзя. Из этого складывался авторитет лейтенанта

перед подчинёнными. В Рязанском ВДУ курсантов готовили очень

хорошо, и позорных моментов на стрельбах я не припомню.

Ближе к полудню выполнение учебных стрельб закончилось, были

выставлены оценки, а затем началось самое интересное. Дело в том, что

боеприпасов выделялось в достатке, и после занятий оставалось

достаточно много патронов. Процедура возвращения на склад остатков

была сложной. Проще израсходовать, составить единственный акт, и на

этом всё заканчивалось.

Пустые жестяные коробки выставлялись на расстоянии метров сто или

сто пятьдесят, и начиналась пальба. Очередями не по два патрона, а

кому как удобнее. Большинство боеприпасов доставалось офицерам и

старослужащим, но перепадало и молодым бойцам. Как ни странно, но

свободное и умелое владение стрелковым оружием достигалось именно

в ходе этого, казалось бы, неупорядоченного процесса. Мороз сразу

переставал чувствоваться, все мгновенно отогревались, азарт точной

стрельбы овладевал всеми.

Не могу сказать за все подразделения специального назначения ГРУ, но

в 24-й бригаде боевая подготовка как бы делилась на две части.

Формальную, в ходе которой прививались навыки и умения, направленные на успешную сдачу проверки, причём не всегда

легальные. Другая часть учёбы основывалась на опыте Великой

Отечественной, а затем и афганской войны. Именно она, передаваемая

вне программы офицерами, не раз побывавшими в горячих точках и

локальных войнах, была самой необходимой и эффективной для

выполнения боевых задач и выживания в бою.

Учебные стрельбы были хороши ещё тем, что после мороза и

пронизывающего ветра во второй половине дня гарантировали тихое и

спокойное занятие в относительно тёплом помещении – чистку оружия.

В часть пришли аккурат к приёму пищи. Ответственный лейтенант

Месяцев повёл подразделение сразу к столовой. «Запе-вай!» –

скомандовал он, и бойцы дружно затянули извращенную с подачи одного

из выпускников 9-й роты РВДУ популярную строевую песню: «…летят

над полем пули, а хули пули, коль падают снаряды?»

Командиры групп метнулись в сторону дома. Командиры рот и комбат

уже давно были там.

Александр Фёдорович Козуб был молодым ротным, молодым комбатом, молодым слушателем академии. Он и умер молодым в 2011 году, перешагнув только пятидесятилетний рубеж.

Глава 8

Служба шла своим чередом. Снег растаял, и суровая забайкальская

природа вдруг проснулась за одну ночь, осыпав пожухлые склоны сопок

ярким фиолетовым цветом. Багульник – всегда неприметный, колючий

кустарник – лишь на короткое время преображался, напоминая всему

живому о приходе весны. Дни, похожие один на другой, как песчинки в

песочных часах, пересыпались из настоящего в прошлое, незаметно

увеличивая холмик прошедшей жизни. У каждого из обитателей 23-й

площадки был свой отсчёт времени. Для некоторых он внезапно

обрывался.

Прапорщик Кучеревский, исполняя обязанности помощника дежурного по

части, готовился к сдаче наряда. Оставалось только подогнать к

офицерскому дому прицеп для мусора. Тяжёлый «Урал» с натужным

рёвом сделал разворот и остановился на склоне напротив второго

подъезда. Если бы это был ГАЗ-66, то прицеп встал бы параллельно

дому, и беды бы не случилось, но «Урал» – машина большая, и ему не

хватило место для полного поворота. Прапорщик выскочил из кабины и

пошёл отцеплять телегу. Ему на помощь поспешил дневальный по парку.

Вместе они вынули петлю и, чуть повернув в сторону, бросили тяжёлое

дышло на землю. В это время прицеп покатился вперёд. Солдат

выскочить успел, а прапорщик остался стоять. Он был занят тем, что

закрывал фаркоп. На окрик бойца Кучеревский отреагировать не успел.

Его расплющило между рамой многотонного прицепа и фаркопом

автомобиля. Прапорщик умер мгновенно. Всё это произошло на глазах у

всего дома и жены Кучеревского, наблюдавшей с балкона за действиями