ними может таится не только мощь, но и угроза? Что же теперь ты станешь делать? Может быть, выйдешь к людям, которые столь жаждут увидеть тебя – ибо у многих из них есть родственники в
Кунбилте?
Сказал Эшкамис, задрожав:
– Молю, господин, не отдавай меня им! Велика моя вина, и нет мне искупления! Однако не
об искуплении я молю тебя, а о снисхождении. Оставь мне жизнь, господин мой! Навеки стану
твоим рабом, и, как раб, буду служить тебе – только сохрани мне жизнь!
Усмехнулся Давим Гэаман и молвил так:
– Ты сказал. Впрочем, я сохраню тебе жизнь не потому, что желаю получить такого
дурного раба, как ты, но потому что по твоей вине в этом городе почти не осталось магов и некому
теперь исправлять то, что натворили вы с Эшкабейхом!
И расспросил он Эшкамиса, как все вышло, и внимательно выслушал его ответ. Позже он
допросил и астролога из Хутим-Науха, и выслушал его ответы. И стал он размышлять над
услышанным. Затем собрал он жрецов, почитавших Всемогущего как неимеющего формы, и своих
сотрапезников, и ученых мужей, и некоторых магов из иных сект, и пригласил мудрецов Хутим-
Науха. Долго перед собранием молился Давим Гэаман, но не получил от Всемогущего никакого
знака или указания.
И вот, в очередной раз обсудив все, что они знали об этом случае, создали маги, собранные
Давимом Гэаманом, волшебный предмет, который, как они полагали, был бы способен связать
вышедшего из бездны. И сказал Давим Гаэман:
– Кто из вас отнесет этот предмет в город Кунбилт, где обитает чудовище, кто рискнет
своей жизнью, чтобы связать его?
Все молчали. Тогда встал астролог, бывший с теми, кто открыл врата, и сказал:
– Я пойду.
И Давим Гэаман дал ему свое разрешение и благословил его. Направился астролог к
Кунбилту, и вошел в город, но назад не вернулся. И вскоре поняли волшебники, наблюдавшие за
городскими вратами посредством волшебного виденья, что пал посланный, и никогда уже более
не возвратится назад. Но аура тьмы и бесцветья продолжала висеть над городом, и это означало, что демон по-прежнему свободен и невредим.
И тогда снова собрались мудрецы в доме Давима Гэамана и размышляли, почему оказался
бессильным против демона сотворенный ими предмет. И вновь долго молился Давим Гэаман, но
не получил от Всемогущего ни ответа, ни знака.
На собрании один из мудрецов, встав, сказал:
– Наша ошибка в том, что мы пытались изобрести способ, коим можно было бы подчинить
этого демона. Но ведь если это один из тех демонов, что были заключены Всемогущим в
Преисподнюю еще на заре сотворения мира, можно ли вообще подчинить его? Ничего
удивительного, что бесплодной оказалась наша попытка. Следует нам изобрести оружие, коим
можно было бы уничтожить его, и не претендовать на большее.
Послушавшись совета этого мага, создали собравшиеся волшебный клинок и доспехи. Но
спросил Давим Гэаман:
– Кто возьмет эти вещи и выступит против демона?
И вновь все молчали, опустив головы. Долгим было это молчание, пока вдруг не обратился
к Давиму Гэаману Эшкамис и сказав:
– Господин мой, прости, что осмеливаюсь говорить без твоего дозволения, но позволь мне
взять их, ибо эта вина – на мне.
А был он молод, ловок и искусен в обращении с оружием. И даровал верховный жрец
Всемогущего ему благословение. Вошел Эшкамис в город, занятый демоном, но не вернулся
обратно. Однако аура тьмы и бесцветья продолжала висеть над городом, и это означало, что демон
по-прежнему свободен и невредим. И вскоре поняли маги, наблюдавшие за городом посредством
волшебного виденья, что пал и второй посланный, и бесплодными оказались все их усилия.
Вновь собрались маги в доме Давима Гэамана и сказали:
– Видно, не в силах человеческих уничтожить этого демона. Остается лишь молить
Всемогущего о том, чтобы он простил нам совершенный грех и, явив свою милость, истребил
исчадие ада.
И Давим Гэаман, вновь войдя в святилище невидимого бога, которому поклонялись люди
той земли, в третий раз обратился к нему, моля о милости. Он был в храме один, когда
необыкновенное сияние озарило центр залы, и ярчайший свет ударил в глаза жрецу, едва не
ослепив его. Велико было сияние, занимая собой едва ли не половину всего помещения, и
казалось, что ему тесно здесь. И Давим Гэаман склонил голову, восхваляя Всемогущего и ангела, присланного им.
Произнесло сияние:
– Велика твоя вера, и молитва твоя была услышана. Я Тарнааль, Ангел-Страж. Как твое
имя, человек?
Сказал просящий:
– Меня, ничтожнейшего, зовут Давим Гэаман, и я раб рабов Всемогущего.
Сказал ему Тарнааль:
– Говори.
И Давим Гэаман, не переставая благодарить Всемогущего, рассказал Стражу о том, что
произошло в их землях и о том, какие силы, выпущенные по недоразумению, бесчинствуют здесь.
Сказал Тарнааль, посмотрев на восток:
– Да, я вижу эти врата. Я знал того, кто сотворил их.
Сказал Давим Гэамар:
– Кто это был, господин?
Сказал Ангел-Страж: