2666

А ты, Клаус, давно это знаешь? Давно, сказал Хаас. А почему раньше не сказал? Потому что проверял информацию. А как ты ее можешь проверить, ты ж в тюрьме сидишь? — спросила журналистка из «Независимой». Мы уже об этом говорили, отрезал Хаас. У меня есть свои контакты, друзья, люди, которые умеют собирать сведения. И что же говорят твои контакты? Где сейчас эти Урибе? Они исчезли шесть месяцев тому назад, отозвался Хаас. Исчезли из Санта-Тереса? Именно. Исчезли из Санта-Тереса, хотя люди видели их в Тусоне, Финиксе, даже в Лос-Анджелесе. А как мы можем удостовериться в этом? Очень просто: найдите телефоны их родителей и позвоните, сказал Хаас с торжествующей улыбкой.

Двенадцатого ноября судебный полицейский Хуан де Дьос Мартинес услышал на полицейской частоте, что найден труп убитой женщины. Хотя ему не поручали этого дела, он направился к месту обнаружения тела, между улицами Карибе и Бермудас в районе Феликс Гомес. Убитую звали Анхелика Очоа, и, как рассказали ему полицейские, огораживавшие место преступления, все это больше походило на сведение счетов, чем на убийство, совершенное на сексуальной почве. Незадолго до преступления два полицейских видели, как стоявшая на тротуаре рядом с дискотекой Эль Вакеро пара жарко спорила. Они не стали вмешиваться, подумав, что это классический случай жанра «милые бранятся — только тешатся». Осмотр показал наличие пулевого ранения в левый висок, с выходным отверстием через правое ухо. Вторая пуля была выпущена в щеку, выходное отверстие — правая сторона шеи. Третья — в правое колено. Четвертая — в левое бедро. Пятая, и последняя пуля — в правое бедро. Стреляли, как подумал Хуан, изначально пятой пулей, а закончили первой — контрольной в левый висок. А где в это время, пока выпускали пять пуль одну за другой, находились видевшие ссорившуюся пару полицейские? На допросе они не сумели дать этому внятное объяснение. Сказали, что, услышав выстрелы, развернулись, приехали на улицу Карибе, но все уже было кончено: Анхелика лежала на земле, а любопытствующие высовывались из дверей соседних домов. На следующий день полиция заявила, что это преступление на почве страсти и что возможного убийцу зовут Рубен Гомес Арансибия, это местный сутенер, известный также под кличкой Олень, не потому, что он походил на животное, а потому, что иногда говорил, что заоленил многих мужчин — в том смысле, что затравил многих мужчин предательством и с пользой для себя, как и полагалось поступать сутенеру второго-третьего разбора. Анхелика Очоа была его женой, и, похоже, Олень узнал, что она хочет от него уйти. Возможно, думал Хуан, сидя за рулем машины, остановившейся на темном перекрестке, убийство было непредумышленным. Возможно, поначалу Олень только хотел побить, или запугать, или преподать урок — отсюда пуля в правое бедро, а затем, увидев перекошенное от боли лицо жены, к ярости прибавилось чувство юмора, глубокое такое, как пропасть, чувство юмора, и он захотел симметрии и выстрелил в левое бедро. А с этого момента уже не смог удержаться. Двери машины были открыты. Хуан уперся головой в руль и попытался заплакать, но не смог. Попытки полиции найти Оленя ничего не дали. Он исчез.