25 оттенков русского. От древних славян до бумеров и зумеров

Перемещаемся в конец XVIII — начало XIX века. Благотворительность, эпоха, гармония, эстетический, сцена, влюблённость, моральный, вольнодумство, ответственность, трогательный, катастрофа, влияние, утончённость, занимательный, достопримечательность — кажется, что эти слова были в языке всегда. Однако появление их в нашей лексике связывают с историком и писателем Николаем Карамзиным. Особо хочется отметить происхождение слова промышленность. В те времена в ходу было словосочетание промышленные заводы, и на его основе Карамзин образовал промышленность. Тот факт, что это слово имеет автора, зафиксирован в этимологических словарях, и об этом же в XIX веке писал другой русский литератор Иван Гончаров: «Например, вот Николай Михайлович ввёл слово промышленность, и все его приняли». Однако сейчас это ставится под сомнение, так как «следы промышленности» обнаружились в докарамзинской литературе, хотя и в несколько другом значении.

Вторая половина XIX века не скупилась на великих писателей, среди которых Фёдор Михайлович Достоевский занимает одно из первых мест. Именно он подарил нам несколько новых интересных слов. Больше всего сам писатель дорожил глаголом стушеваться, ему он даже посвятил целую статью. Автор признаётся, что слово придумал не он, он лишь дал ему жизнь в своих произведениях. А само слово родилось ещё в училище — там Достоевскому и его сокурсникам приходилось стушёвывать фон на чертежах. Ребята добавили к глаголу — ся, и получилось слово с новым значением: стушеваться — исчезнуть, сойти на нет, «неприметно погрузиться в ничтожество». Достоевский надеялся, что это слово пригодится «хотя бы для будущего учёного собирателя русского словаря, для какого-нибудь будущего Даля, и если я читателям теперь надоел, то зато будущий Даль меня поблагодарит». Глагол стушеваться вошёл в словари, надежды оправдались, и это не единственное слово Достоевского, которым пополнился русский язык. Вот ещё его же авторские неологизмы:

• шлёпохвостница — кокетка, вертихвостка;

• лимонничать — любезничать;

• куцавеешный — одетый в кофту на тёплой подкладке — куцавейку (кацавейку);

• всемство — все мы.

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин тоже ввёл в русский язык несколько интереснейших слов. Например, племя головотяпов из «Истории одного города» знаменито тем, что его представители были беспросветно глупы, но имели крепкие головы, которыми обо всё вокруг тяпали (ударялись). В головотяпах и в самом явлении под названием головотяпство читатели узнали черты реальных людей, в результате эти слова вышли за пределы одного произведения и стали очень популярными. Были у Салтыкова-Щедрина и другие неологизмы. Всенипочёмство, душедрянствовать, умонелепствовать — эти слова остались лишь в его книгах, зато существительные злопыхательство, мягкотелость, пенкосниматель до сих пор употребляются в речи.

Ну что же мы всё о писателях да о писателях, будто бы только они занимаются словотворчеством! Карл Брюллов, известный русский художник, например, тоже внёс свою лепту: забавное слово «отсебятина» — его детище. По крайней мере так написано в словаре Даля: «Отсебятина ж. слово К. Брюллова: плохое живописное сочиненье, картина, сочинённая от себя, не с природы, самодурью». Сейчас это слово касается уже не живописи, а других сфер. Вот что написано в современном словаре: «Отсебятина, ж. разг, неодобр. 1. Свои собственные слова, вставленные в чужой текст. 2. Поступки, действия, предпринимаемые самовольно, вопреки имеющимся указаниям».