2028

Идя по центральному коридору второго этажа, я крутил эту встречу у себя в памяти. Рядом с поисковиком был ещё и рюкзак, с виду наполненный чем-то, а ведь тогда с момента возвращения отряда прошли уже сутки. Не знаю, был ли это личный рюкзак поисковика, но они первым делом спускались в хранилище и опорожняли содержимое на полки, а затем приходили наблюдатели и заносили найденные вещи в реестр, и только потом поисковики могли уйти на отдых. С этим у нас всегда было строго. Но Илья находился там в тот день один, и рюкзак рядом с ним был полон, я это хорошо запомнил.

Я как-то машинально свернул на лестничную площадку, поднялся на два этажа выше и вышел в продольный коридор. Потом пошёл прямо, в зауженный коридор другого корпуса. Туда, где раннее встретился с тенью. Я озирался по сторонам, отсвечивая стены, приглядываясь к теням, но была лишь одна из них – моя собственная, которая послушно следовала за мной. Я шёл по коридору к той аудитории, на которую наткнулся тогда. Поисковик вышел оттуда, а до этого я слышал в ней какую-то возню. И был он там не один.

Я освещал своим фонарём двери, ища ту самую. Прошёл одну, вторую. Да где же она?! Я не помню, что за аудитория это была. Страх тогда завлёк меня всего, и я не обратил внимание ни на дверь, ни на табличку с номером. Наконец я подошёл к очередной запертой двери, остановился. Из памяти я пытался выудить её очертания, её цвет. Та ли эта дверь? Я напрягся, закрыв глаза и уйдя мысленно в тот день, когда встретился здесь с ожившей тенью. Я проецировал перед глазами тот момент, выстраивая воспоминание в виде картинки, и следил за ней, словно смотря в экран телевизора. И тут перед моими глазами отобразилось всё настолько отчётливо, что словно кто-то невидимый нажал кнопку на пульте и экран вспыхнул, показывая мне тот момент, когда я пятился назад, а тёмный силуэт медленно плёлся за мной. Я видел это будто со стороны, словно невесомым находясь где-то в абстракции, но, почему-то, не удивлялся всему этому. Потом, когда я в картинке обернулся, моему взору предстала та открытая дверь. Я открыл глаза и посмотрел – она самая.

Войдя внутрь, я осмотрелся. Аудитория была просторная, столов тут почти не было, за исключением двух стоявших возле зарешеченных окон. На них в перевёрнутом положении лежало несколько стульев. Потом моему взору показались два старинных шкафа, почти пустых, а рядом с ними наискось лежащий матрас. Пройдя два шага и осветив пол, я увидел рядом с ними что-то серебристого оттенка, изрядно растянутое и… наполненное чем-то белым и густым.

— Мда… Хоть бы прибрались за собой, — сказал я укоризненно про себя.

Потом продолжил осматриваться, стараясь не обращать внимание на матрас и разбросанные рядом с ним использованные презервативы, и на витавший, ещё не выветрившийся здесь запах похоти и разврата. Подойдя к окну, я осветил его фонарём, и в стеклянной глади увидел своё собственное отражение, а потом посмотрел на то, что расстилалось за окном – белая завеса, и больше ничего. Даже свет луны не мог пробраться сквозь её толщу, и тем более пробраться внутрь аудитории сквозь заделанное окно. Здешний мрак разгонял единственный тёплый свет моей керосинки.

Я обошёл всю аудиторию, осмотрел каждый угол, но ничего более не нашёл. Вновь прошёл мимо матраса, освещая разбросанное рядом с ним использованное «добро». Вздохнул, подошёл к столу и присел на его край, поставив лампу рядом с собой. Так я просидел минуту, потом поднял голову, чтобы размять слегка затёкшую шею, и увидел в тёмном навесном потолке что-то зияющее. Схватил лампу и поднял. В её свете различил одну из панелей, которая лежала как-то не так: она была чуть сдвинута, и между ней и другой образовалась щель. До неё мне было не дотянуться. Вновь отставив лампу, я пододвинул один из столов прям под щель, поднялся и снял эту панель. Над головой образовался тёмный квадрат, до которого мне опять было не достать. Я подставил стул, встал на него и, держа в руке лампу, выпрямился. Голова вошла в проём, я повертел ей, но ничего не было видно в темноте. Потом я присел, поднял лампу и поставил её на панель; вновь выпрямился и осмотрелся. За мной раздался испуганный писк, и что-то мелкое и серое резво промелькнуло у меня буквально перед глазами. Я выругался и слегка присел, потом просунул руку, взял лампу и начал двигать её по панели. Из темноты показалась тёмная сумка, которая лежала на стальных скрепах перпендикулярно от меня. Я развернулся, пододвинув лампу в противоположную сторону и осветив продольный, узенький свободный участок между панелью и бетонном над моей головой. Свет лампы разогнал тьму, и с противоположной стороны показалась ещё одна сумка, почти такая же, но меньшего размера. Сперва я вытащил её, а потом и первую, и положил обе на стол. Судя по весу и звонкому звуку удара, я понял, что в ней лежит что-то металлическое. Поставив лампу рядом с собой, я открыл обе сумки. Внутри находилось оружие: три укороченных автомата, четыре винтовки, несколько пистолетов, пара ножей и штук восемь респираторов.