18
ЧАСТЬ I. ГЛАВА II
Св. Павла, Ладгейт Хилл, Стрэнд, Патерностер-роу, Чэринг-
Кросс-роуд — старинные «книжные» улицы и уголки Лондона
окружают здание Гильдии. В этой восточной части города англий-
ское слово было впервые напечатано на типографском станке. На
северном арочном витраже первопечатник Уильям Кэкстон пока-
зывает первые гранки Его Величеству королю Эдуарду IV и коро-
леве Елизавете Вудвилл.
В 1619 и 1620 годах издатель Ричард Филд возглавлял Компанию
издателей на Аве Мария Лейн*. Он стал одним из героев романа
Джеймса Эджерли «А лучшее в искусстве — перспектива», заявлен-
ного учредителями премии «Книжник», почетными членами
Гильдии сэром Каннингемом и сэром Ройдом, в номинации «Луч-
шая книга года в жанре альтернативной истории».
Джим Эджерли прошел через холл здания Компании во внут-
ренний двор, который все называли садом. Растений в этом
«саду», вымощенном каменными плитами, было мало. Над всем
царил платан с асимметричной клумбой вокруг ствола. Входящий
в первую секунду обращал внимание на его серый ствол, покры-
тый плющом и наростами, и взгляд невольно скользил вверх. Де-
рево, защищенное со всех сторон старинными зданиями, так
вытянулось, что крона его, касаясь листьями карнизов и крыш, за-
теняла весь двор. День был солнечным, но на случай дождя были
раскрыты два тента.
Во дворе собиралась публика: авторы-номинанты на премию, их
издатели, агенты, друзья, те, кто был приглашен учредителями
премии, и представители прессы. Разбившись на группы по пять-
шесть человек или присоединившись к тем, кто стоял плотным
островком у лестницы, гости ждали начала церемонии. За плата-
ном юный квартет играл Генделя. Это было время, когда формаль-
ное общение еще не началось, а неформальное — со смехом
и громкими разговорами — неуместно. Поэтому говорили вполго-
19
СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН
лоса и, будто смущаясь, сторонились музыкантов, отчего вокруг
квартета образовался безлюдный полуостров.
Друзья Джима — Линда и Форд Аттенборо, Мартин Финли и Энн
Ховард, его издатель Энтони Скарборо и редактор Джулия
Майерс —уже были здесь. Джим кивнул, улыбнувшись, и быстро
подошел к ним. Он был рад, что не ему пришлось их ждать. Обста-
новка приемов, необходимость непринужденно общаться и пер-
вым вступать в разговор с малознакомыми людьми смущала его
больше, чем можно было предположить, принимая во внимание
его профессию и стиль жизни. Умение и стремление быть на виду
и среди людей причудливо сочетались в нем с крайней степенью
сдержанности и стеснительностью.
— Мы думали, ты придешь раньше, — заметил Энтони, всегда го-
товый придраться к чему-нибудь.
— Я из театра, — сказал Джим. — Вы давно здесь?
— Нет, — ответила Джулия. — Волнуешься?
Джим вздохнул.
— Немного.
Джулия подмигнула ему, и они с Энтони отошли за напитками.
— Джим, послушай.
Форд Аттенборо — барристер* — тонкий, узкий, чуть выше
Джима, с мягкими волосами всех оттенков янтаря, смотрел на мир
и людей с почти отеческим пониманием и меланхолической
печалью.
— Это правда, что ты собираешься выступать девятнадцатого
октября? — тихо спросил он.
— Уже дошли слухи?
— Я прочел на сайте Конгресса.