Читаем _2014_10_07_09_17_46_052 полностью

_2014_10_07_09_17_46_052

предпочитает уединение в ночные часы. Мы с Джимом ею не поль-

зовались. На двери висела записка, вернее сказать, вывеска наподо-

бие табличек «Закрыто\Открыто», написанная размашистым

почерком моего мужа — «Своя комната». Открыв дверь, я увидела

свой мир. Свой стол, свои книги, свои компьютеры и другие вещи, пребывавшие в разных местах дома, порой забытые и даже потерян-

ные, но очень нужные. Часть комнаты занимала детская. Со време-

нем Бетти и Джек переселятся в свою детскую, но сейчас они будут

жить в «Своей комнате». В пространстве, где можно быть собой.

— Вы не ошиблись, миссис Вулф. И все-таки вы не ошиблись.

Сегодня три месяца, как мы живем в «Своей комнате». Близ-

нецы уснули. Я села за стол. Полузакрыв глаза, я втянула засто-

явшийся накопленный, точно в фамильной шкатулке, запах

лоснящейся мелованной бумаги, краски и обреза, сшитого и про-

клеенного корешка. Я раскрыла новый, только что вышедший, роман Джима «25 марта». 25 марта — день основания Венеции.

Я сижу в своем деревенском доме. Смотрю на закат — мое люби-

мое время суток любимого времени года и любимое состояние

света в природе. Стараюсь писать, но не могу сосредоточиться.

Все есть: кисти, палитра, на которую я уже выжала краски для за-

думанного сюжета. Есть персонажи, их облик, оттенки, голоса, даже реплики. Нет завязки. Несколько месяцев я размышляю над

ней. Джим убеждает меня, что персонажи, даже только задуман-

ные, начинают жить своей собственной незримой, еще никому

неведомой, жизнью. Они сами расставят маяки на своем пути, не

желая оставаться невидимками, и приведут к исходным, главным, ключевым и узловым сценам. На моем рабочем столе, за книгами, стоящими по обе стороны лампы, лежат чистые листы и ждут. Это

ни с чем не сравнимое чувство творческого предвкушения и при-

тяжения. Я хочу написать книгу о своих друзьях.

Ночью Виола не могла уснуть. Они долго говорили с Джимом.

Потом наступила тишина. Они лежали, обнявшись, грея друг

друга. Почувствовав, что сон скоро придет, Джим заговорил тихо, медленно, делая большие паузы, будто рассказывал быль или пел

колыбельную.

421

СЕРЕБРЯНЫЙ МЕРИДИАН

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;мело, как только в пустыне может зимой мести.

Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар

из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Гаспар,Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.

Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.

Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,на лежащего в яслях ребенка, издалека,

из глубины Вселенной, с другого ее конца,

звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца*.

В день, когда родились Бетти и Джек, Тим Тарлтон вернулся в Лон-

дон после длительных гастролей по Японии. Напряжение последних

дней не было связано с работой. Это было предчувствие. Когда зазво-

нил телефон, он с недоверием посмотрел на него и, приглядевшись

внимательнее, убедился, что это был тот самый номер. Ее номер.

Он нажал кнопку и секунду помедлил, прежде чем сказать