1978, Предварительный заезд

- Хотите сказать, что людям не следует знать, как вы, рискуя жизнью, спасали брата своей жены?

- Да, - задумчиво подтвердил он, - и вы будете молодцом, если промолчите об этом. - Принц окинул взглядом мои обгоревшие волосы. - Да и не было там большой опасности. Если хотите, можете сказать, что спасли его сами.

- Нет, сэр, так не пойдет.

- Я и не думал, что вы согласитесь. Вам не больше моего хочется, чтобы они ползали вокруг со своими блокнотами и прочими причиндалами.

Он отвернулся и жестом более приглашающим, чем приказным подозвал садовника, который все еще торчал поблизости.

- И как мы поступим со всем этим, Боб?

Садовник знал все, что касалось перевозки аварийных автомобилей и гаражей, откуда можно было бы вызвать помощь, и взялся все устроить. Он разговаривал с принцем совершенно свободно; было видно, что эта свобода выработалась за много лет взаимного уважения и является стойкой опорой роялизма.

- Не знаю, что бы я делал без Боба, - заметил принц, когда мы возвращались в дом. - Если бы я сам стал звонить в гаражи и автомастерские и представляться, то там или не поверили бы и ответили, что они сами королева Шебы, или же, разволновавшись, недослушали бы и все перепутали. Боб вывезет эти автомобили без всяких хлопот, а вот если бы я взялся за это сам, то первым здесь оказался бы репортер.

На ступенях принц остановился и посмотрел на остов того, что некогда было моим любимым автомобилем.

- Мы дадим вам автомобиль, чтобы добраться домой. Нам нетрудно одолжить вам один из наших.

- Сэр, - перебил я его, - кто или что такое Алеша?

- Ха! - почти выкрикнул он, резко повернувшись ко мне. Его глаза вдруг сверкнули. - Вы впервые проявили интерес без нажима с моей стороны.

- Я сказал, что подумаю, смогу ли что-нибудь сделать.

- Имея в виду сделать как можно меньше.

- Ну, я…

- И посмотреть, не подсовывают ли вам тухлую рыбу.

- Э-э… - промямлил я. - Так как насчет Алеши?

- Это и есть та самая проблема, - ответил принц. - Мы ничего не знаем об Алеше. Именно это я и хотел уточнить.

Джонни Фаррингфорд очень скоро вышел из больницы и вернулся домой, так что уже через три дня после аварии я поехал навестить его.

- Простите за вашу машину, - сказал он при виде «РейнджРовера», на котором я приехал в этот раз. - Дерьмово получилось.

Он был очень взвинчен, лицо все еще оставалось бледным. Несколько порезов затянулись быстро, как это бывает только в юности; непохоже, что шрамы останутся на всю жизнь. По движениям чувствовалось, что болели у него в основном мышцы, а не кости. Все к лучшему, подумал я, это помешает ему тренироваться к Олимпиаде.

- Входите, - пригласил хозяин. - Кофе и все такое?

Он приглашающим жестом вытянул руку, и мы вошли в комнату, напоминавшую иллюстрацию к журнальной статье о сельском быте. Пол, выложенный каменными плитками, толстые ковры, массивные балки на потолке, большой камин, стены из старых неоштукатуренных кирпичей и множество продавленных диванов и стульев с выгоревшей ситцевой обивкой.

- Это не мой дом, - пояснил Фаррингфорд, чувствуя мое удивление, я снимаю его. Сейчас я принесу кофе.

Он скрылся за дверью в дальнем конце комнаты; я не спеша последовал за ним. Кухня, в которой он наливал кипяток в кофеварку, была оснащена всем, что только можно купить за деньги.

- Сахар? Молоко? Или вы хотите чай?

- Лучше кофе. И молока, пожалуйста.

Джонни внес поднос в комнату и поставил его на стол перед камином. На толстом слое старой золы горели уложенные дрова, но огонь совсем не грел. Я закашлялся, а потом с удовольствием выпил горячую жидкость, решив погреться если не снаружи, то хотя бы изнутри.

- Как вы себя чувствуете сейчас? - спросил я.

- Да… нормально.

- Но все еще потрясены, я думаю. Он содрогнулся всем телом.

- Понимаю, счастье, что я вообще остался жив. Слава Богу, вы вытащили меня оттуда, и все такое.

- Ваш родственник сделал ничуть не меньше.

- Больше, чем должен был, можно сказать.

Он засуетился с сахарницей, явно нервничая.

- Расскажите мне об Алеше, - попросил я. Коротко глянув на меня, Фаррингфорд отвел взгляд, и я убедился, что при этих словах его охватил приступ депрессии.

- Тут нечего рассказывать, - устало ответил он. - Алеша - просто имя, возникло оно летом. В сентябре в Бергли умер один из частников германской команды, и кто-то сказал, что это случилось из-за Алеши, которая приехала из Москвы. Конечно, было расследование и все такое прочее, но я не знаю о результатах, потому что не был прямо связан со всем этим, понимаете?

- Ну а непрямо? - уточнил я.

Он снова коротко взглянул на меня и чуть улыбнулся.

- Я хорошо знал его, этого немецкого парня. Ну, как это бывает, на всех международных соревнованиях встречаешься с одними и теми же людьми, понимаете?

- Да.

- Ну… Как-то вечером мы с ним поехали в клуб, в Лондон. Сейчас я понимаю, что свалял дурака, но я-то думал, что это просто карточный клуб.

Он играл в триктрак, как и я. За несколько дней до этого я взял его в свой клуб, так что думал, что это просто… э-э… ответная благодарность.