1632-vtrehub

Паппенгейм рассчитывал обойти шведов с фланга и навалиться на них. Но его противник, фельдмаршал Банер был к этому готов. Подход короля, заключавшийся в объединённых действиях всех родов войск оправдал себя в обороне так же, как и в наступлении. Залпы пехоты держали всадников Паппенгейма на расстоянии, в то время как шведские и финские кавалеристы предпринимали свои собственные дерзкие вылазки.

Семь раз вёл Паппенгейм своих кирасир на шведские ряды, игнорируя все требования Тилли прекратить атаку. И семь раз был отброшен. А затем Банер организовал массивную контратаку и изгнал Чёрных Кирасир с поля битвы. Тяжелая кавалерия Паппенгейма бежала в полном беспорядке в направлении Халле. Банер собирался пуститься в погоню, но Густав Адольф остановил его.

* * *

Король был осторожен. События на левом фланге развивались не столь успешно. Видя, в какое положение попал Паппенгейм, Тилли отправил имперскую кавалерию в атаку на противополож-ном фланге. Здесь силы Тилли добились лучших результатов. У саксонцев, при всём блеске их доспехов, за плечами не было многолетних польских и балтийских кампаний, как у ветеранов Густава. Первый же натиск имперской конницы смял их ряды.

Верный своей природе, курфюрст возглавил бегство. Охваченный ужасом Иоганн Георг со своей расфуфыренной свитой галопом бросиля прочь с поля битвы, оставляя за собой своё войско.  Которое вскоре последовало его примеру. За полчаса напор имперской конницы обратил всё саксонское воинство в бегство.

Теперь левый фланг шведов был совершенно оголён. Имперская кавалерия перестраивалась к атаке на него и катастрофа казалась неминуемой. Шведский обоз, в панике от бегства саксонцев, решил искать спасения в Айленбурге. Тилли, чей глаз ветерана уже рисовал образ славной победы, отдал армии приказ к общей атаке. Терцио двинулись в сой марш, забирая вправо, чтобы обрушиться всей своей силой на оголённый левый фланг шведов. Медленно, но неотвратимо, как ледник приближались они к шведским порядкам.

Вот тогда-то, в тот самый момент!

Именно вокруг этого и вращаются все легенды с мифами. Десятилетие за десятилетием, век за веком ходят они вокруг истины, так и не приходя к согласию.

Густав Адольф скорее всего не был создателем современной концепции войны, но с большой долей истины может быть назван Отцом современного мира. Потому что именно тогда , в тот самый момент в том самом месте, когда саксонцы дрогнули и Инквизиция уже готовилась к триумфу во всей Европе, именно король Швеции проявил твёрдость.

И в очередной раз доказал, что правда истории всегда конкретна. Абстрактные умозаключения могут быть предметом дискуссии, но конкретика, она всегда в фактах. Что могло бы быть, чего не могло… Дело было не в тактике, не в боевых порядках, артиллерии или методах набора войск, хотя всё это тоже сыграло свою роль, и немалую. Правда проста – в ту самую минуту весь ход истории свёлся к движениям души одного единственного человека. Имя ему – Густав II Адольф, по мнению многих его современников единственного монарха в Европе, достойного этого титула.

Двести лет спустя, когда мифы улеглись, а правда стала очевидна для всех, на месте битвы был поставлен памятник. Время в грызне и спорах выковало подлинное значение Брайтенфельда и надпись на памятнике предельно проста: Свобода вероисповедания для всех⁵⁹.

Кем он ни был, Густав II Адольф для потомков останется навсегда героем Брайтенфельда. Он останется вечно стоять на том поле, как и в тот день 17-го сентября 1631.

Брайтенфельд, Брайтенфельд на века.

Глава 35

«Вот ублюдки!» - прорычал Бернард. Молодой герцог Заксен-Веймар провожал взглядом саксонцев, спасающихся бегством в сторону Айленбурга. - «Чертовы трУсы!»

Бернард перевёл взгляд на приближающиеся терцио, медленно ползущие наискось в сторону развалившегося левого фланга шведов. Он повернулся побледневшим лицом к Густаву Адольфу.

- Мы сможем удерживать из здесь, Ваше Величество, и, я думаю, довольно долго, пока вы могли бы организовать отход.

Но в глаза Густава уже горели, приплясывая, живые огоньки.

- Отход? – резко переспросил он. – Да вы с ума сошли!

Король указал толстым пальцем на свой левый фланг.

- Скачите туда, Бернард, и быстро! Передайте Хорну, пусть направляет свои силы налево. Пусть его правый фланг упирается в центр, но так, чтобы сформировать новый боевой поря-док под прямым углом к нашим. Вам всё ясно?

Бернард кивнул. Минуту спустя он уже пришпоривал своего коня в галоп. Его старший брат собрался было последовать за ним, но, Густав остановил его: «Нет, Вильгельм, вы останетесь со мной!»

Король улыбнулся: «Вашего горячего сорвиголовы-братца вполне достаточно, чтобы подстегнуть Хорна. Впрочем, его и подстёгивать-то не нужно.»