12 кругов

Извращенную динамику создававшемуся положению придавал бойкий поток жителей поселка, который делился на новичков и «туристов». Первые, к которым относился сейчас и Стам, периодически хаотично возникали тот тут, то там, и остальным приходилось разжевывать им правила, пока те не усваивали их. Во вторые постфактум зачисляли исчезнувших, быстро забывая об их существовании. Более того, нередки были случаи, когда жители «меняли веру», переселяясь на ту или иную половину с противоположной. Были также отдельные тенденции по пропаганде некоторыми индивидами своей веры конкурентам или неопредлившимся – тем же новичкам. Совсем паршивым на взгляд Стама было то, что мобы, которых по-мнению Клары здесь было большинство, были совершенно неотличимы от игроков. Они могли поразглагольствовать на тему предыдущих Кругов, пожаловаться на скуку, порассуждать о реальной жизни, поделиться своими соображениями на тему веры, да и вообще поддержать или развить практически любую тему.

На первый взгляд со стороны, всё это напоминало сумасшедший дом. Стам изо всех сил пытался понять механику Круга, но путался всё больше и больше. Здесь не то чтобы не предполагалось стикеров с полосками, которые надо было заполнить, но даже отсутствовал размытый критерий типа «достичь состояния счастья», как на острове. Здесь надо было молиться богам, в которых после всего услышанного крайне трудно было искренне поверить, и ждать какого-то Дня, сроки наступления которого были никому неизвестны и обозначались малообнадеживающим наречием «скоро». Впрочем, один из жителей в разговоре сообщил точную дату – через шесть тысяч лет, но едва ли можно было назвать такой прогноз оптимистичным.

Стам так и не нашел никакой разницы между богами, поэтому, раз уж всё его знакомство с жителями посёлка состоялось на его восточной половине, авансом решил выбрать предметом для поклонения Дзету. Так советовал Странник, и, к тому же, Стаму показалось, что Клара очень на это рассчитывала. Суть поклонения он представлял себе плохо, но надо же было с чего-то начинать.

Попрощавшись с девушкой, он отправился искать себе жильё. Пройдясь до моста, он вдруг рассудил, что лучше поселиться поближе к недавней знакомой, поэтому вернулся и нашёл свободный дом с незапертой дверью, расположенный неподалеку от её жилища.

Внутри дом был оформлен по-деревенски простовато и ненавязчиво. Правда, в нем наличиствовала электроплитка и санузел (и то, и другое видало виды), что все-таки было приятным нюансом. В остальном дом выглядел заброшенным – по углам попадалась паутина, а дощатый пол и другие поверхности покрывал тонкий слой пыли.

Стам подошел к часам с гирями в виде шишек и подтянул их вверх, после чего выставил стрелки с поправкой на ощущение времени, прошедшее после его ухода от Клары. Царившую тишину теперь нарушало громкое тиканье часов. Это немного оживляло царившую в доме статичность, но ни на каплю не изменяло тяжелый, приземистый и давящий интерьер комнаты. Стам подумал, что для однозначной классификации помещения в качестве типичной избы определенно не хватало печи в центре и кучи детишек по лавкам. Внезапно пришла мысль, что чем-то это напоминает буфер, только очень унылый и пыльный. Стам подумал, не охота ли ему навести здесь порядок, и пришел к выводу, что не охота. Во всяком случае, не сейчас, когда многое непонятно и его беспокоят более важные вопросы. Он посмотрел на стрелки над раскачивающимся маятником. До вечерней службы оставалось чуть больше часа.

Стам открыл местами потрескавшийся и ржавый пузатый холодильник и обнаружил там пару бутербродов – с ветчиной и с сыром. Они лежали на треснутой, потускневшей от времени тарелке, и каждый был аккуратно завернут в пищевую пленку. «Как в театральном буфете, только ценника не хватает» – подумал Стам. Рядом с бутербродами стоял граненый стакан с простой водой. Холодильник не работал, лампочка внутри не горела, в морозильнике была такая же температура, как в основной камере. Но предложенная скудная еда выглядела довольно свежей.

Стам не стал ломать мозги над причудами Спирали, достал бутерброды и сжевал их один за другим, задумчиво осматривая своё новое жилище. Старый покосившийся абажур, надетый на единственную лампу накаливания, сиротливо свисавшую на проводе в центре избы, очерчивал неровный круг света на потолке, обклеенном пожелтевшими бумажными обоями с невнятным рисунком.

Стам заметил, что в комнате был обустроен так называемый «красный угол», где под закрепленным на стене деревянным сигилом Дзета на полочке лежал маленький молитвенник, коробок со спичками и стояло несколько уже использовавшихся свечей. Молитвы в книжке были как общими, так и посвященными чему-то конкретному – всего где-то около ста штук. Например, была неопределенная «молитва к Великому Дзете», но были и «молитва о трапезе», «молитва о жилище» и так далее. Стам пробежался по оглавлению молитвенника с начала и до конца, и в процессе поиска его лицо приобрело совершенно ехидное выражение. Однако молитвы «о выходе с Круга» в молитвеннике не было.