1 2

Путешествие Кира и Лентины началось так же, как у других посланцев.

Загрузились в самодвижущуюся тележку, расселись и двинулись. Их

сопровождающих звали Люк де Балиа и Мартель Риччи, они лишних

телодвижений не совершали, что выдавало в них бывалых путешественников.

Заботиться пока ни о чем не нужно было, повозка неслась вперед сама с

завидной скоростью. Факелы зажигать не было необходимости – во множестве

прикрепленные на стенах гнилушки достаточно ярко освещали все, что нужно

было видеть. Для пущей безопасности де Балиа вызвался покараулить, пока

остальные будут спать. Остальные закутались в одеяла, примостились кто куда

и задремали, благо обстановка, желание и возможность совпали.

Де Балиа, весовщик из Юстиги, вглядывался в пролетающие мимо

светляки гнилушек, размышляя, что же такого особенного в этой парочке,

которую ему и купцу жизненно необходимо в целости и сохранности доставить

в Зордань, препроводив к тамошним кастырям. Что это мать и сын – видно

невооруженным глазом, что они астрономы – для него тоже секретом не было,

причем живая легенда – женщина-астроном поражала своей красотой.

Дотошный де Балиа прикинул, сколько же ей было лет, когда она родила

мальчика, по всем подсчетам выходило, что не больше 12 – мальчику сейчас лет

10. А маманьке мальчика – явно не больше 20-25 лет. Мда, есть над чем

задуматься. Даже если учесть, что это пропавшая кровь клана астрономов,

никак девочки Мира не могут рожать в таком возрасте. Раньше 16 – никак. И не

потому, что мамка-папка запретят, а потому как не готовы их еще детские

организмы к воспроизводству, не получится забеременеть. Вот что странно-то.

Отметил себе зарубочку, как поступал всегда, сталкиваясь с чем-то

необъяснимым, чтобы потом попытаться разгадать. Дальше, астрономовские

женщины пропали давным-давно, и откуда взялась эта и еще одна, которая

отправилась куда-то в такой же повозке. И та, вторая, тоже выглядела лет на 20.

Напутствовали их Примы и кастыри – не каждому такая честь выпадает. Из

Юстиги его и купца выдернули в срочном порядке, велели, не расспрашивая,

проследовать за курьером из Блангорры и предстать перед верховным кастырем

купцов. Для чего, почему, зачем – никто так и не объяснил. Встретили, конечно,

радушно, но никто не распространялся ни на какие темы – посторонние или

нет. А Люк не привык подчиняться бездумно – ему всегда хотелось знать что,

как и почему. За это по юности и по молодости не раз был жестоко наказан, хотя

и полученные оплеухи не отбили охоту к познаниям и приключениям. Позволив

впоследствии стать одним из лучших и дотошнейших весовщиков Мира.

Мимо проносились корни всего, что росло над головами – переплелись за

многие годы, свесились, украшая блеклыми кружевами унылую обстановку

тоннеля, который был прорыт в плодородном приречье Детры, примыкавшем на

юго-востоке к Калитной трясине, на севере – упираясь в побережье Большого

океана. Местами стояли крепежи из каменного дерева, за прошедший период

ставшего крепче, чем название, да и внешне от камней отличались только тем,

что были видны характерные годовые кольца. Колеса повозки мерно

постукивали на стыках металлических полос, убаюкивая и усыпляя. Люку

приходилось встряхиваться, чтобы не уснуть, хотя вроде как никаких

неожиданностей не предвиделось. Но обязательность – одно из лучших качеств

весовщиков. Поэтому, чтобы не уснуть, решил перебрать поклажу, чтобы хоть

чем-то заняться. Пока размышлял и возился с багажом, почувствовал, что

повозка сбавляет скорость, словно подымаясь куда-то в гору, выглянул – и

правда, им предстояло преодолеть подъем. Скорость упала и повозка

остановилась.

От остановки спящие проснулись, в недоумении разглядывая стены

тоннеля. Здесь гнилушек воткнуто в стены поболее и достаточно светло, чтобы

понять, что насыпь, из-за которой остановились, искусственного

происхождения. Выгрузились, заинтересовавшись. Вскоре, после хождения

вокруг насыпи, стало понятно, для чего вообще все это придумано. Древние

каменщики сделали такую остановку для удобства путников. Едешь себе с

ветерком, но организм не обманешь, рано или поздно все равно захочется и

ноги размять, и жидкость лишнюю, а то и не только жидкость, оставить в

укромном уголке. Вот и сейчас остановка оказалась очень кстати.

Встряхнулись, встрепенулись, прогулялись немного кто куда. Воздух здесь

внизу пах влажной почвой, плесенью, мраморными жуками – теми, что по

весне возникают, словно бы из ниоткуда и жужжат повсюду, пугая подчас тем,

что неожиданно взлетают из под ног. Где-то невидимкой журчала вода, навевая