02c8bd5c2f5943b6cafe69c73188146a

Мы отремонтировали старые сооружения, вновь выкопали рвы и укрепили прилегающие холмы.

Как мы и думали, противник подтянул силы из Долины. Также к нему подошло еще две или три тысячи — северяне и Фреи. После этого они осмелели и сделали четыре попытки сбросить нас с брода. Один раз это им почти удалось. Почти…

Черная Рыба потерял множество людей и прекратил вести их на убой. Установилось хрупкое затишье. Но все знали, что время работает именно на нас — у нас больше людских и экономических резервов, наши армии лучше обеспечиваются провиантом, и вообще, все за нас. И мы все медленно но верно лечим свои раны и травмы.

Я отдал свой огромный шатер под нужды раненых — их туда вместилось больше сотни. Сам я ограничился средней по размеру палаткой, в которых проживало большинство рыцарей. Каждый день и вечер я обходил наш лагерь. Разговор здесь, ужин там, королевская признательность, доброе слово — мои оруженосцы каждый раз брали с собой бочонок вина и пару оленьих или свиных туш, и мы каждый вечер устраивали общий ужин с каким нибудь отрядом или лордом.

Мы сидели у костра, травили байки. Горел огонь и вкусно пахло жареным мясом. Простые сердца и простые шутки… Я видел, как смотрят на меня рыцари и обычные воины, и понимал, что сейчас я стал для них тем, за кем они пойдут до конца.

Здесь были люди трех регионов — с Утеса Кастерли, с Королевских земель и со Штормового Предела. У каждого из них были свои сюзерены и лорды. Но большая часть их смотрела на меня с непередаваемым чувством верности и одобрения. Я видел, как они задерживают взгляды на сломанной руке и заживающем шраме на лице.

В те дни даже седые суровые ветераны, не склонные к сантиментам, приняли меня за своего.

На том поле, оставшись с ними, я завоевал их сердца. Я не бросил их в битве у Холма, не сбежал, помог раненым и спас всех, кого только мог спасти. Я разделил их судьбу. И теперь эти люди стали моими — я видел верность в их глазах, видел их одобрение и… гордость. Да, они гордились собой, гордились тем боем и гордились своим королем. Тогда, на том самом Рубиновом броде, я впервые почувствовал, что же такое боевое братство.

Жизнь тем временем не стояла на месте. Иногда мы устраивали охоту в ближайших лесах. В один из дней провели небольшой турнир, вначале которого я вручил рыцарские шпоры более сотне самых храбрых людей, которые показали себя лучше прочих. Среди них был и Джекоб Лидден.

Среди тех, кто получил свою награду, оказался межевой рыцарь по имени Рагнар Ран — высокий, мощный, он был один из тех, кто защищал меня, когда я упал со Снега.

Вместо шпор, которые у него и так уже были, я даровал ему и еще двум рыцарям по имени Ирвен Свигерт из Штормового Предела и Рольфу Киту плащи королевского гвардейца.

Свигерт проявил себя не только в битве у Холма, но и при отходе, когда неоднократно врубался в самую гущу наступающих врагов и заставлял их отступать. А Рольф Кит великолепно показал себя, прикрывая переход наших войск через Рубиновый брод. Отряд, оставшийся на берегу, и прикрывающий переправу основных сил, фактически вырезали полностью. Все знали, что те добровольцы, которые согласятся быть в этом отряде, имеют мало шансов выжить. Но Кит выжил — он сражался до последнего, а потом скинул доспехи и сумел переплыть Трезубец. Его, раненого и обессиленного, подобрали дозорные на лодке.

Я, как мог, через стюардов и верных людей, проверил репутацию новых гвардейцев и не нашел серьезных изъянов. Да, мелкие грешки за ними водились, но в Вестеросе со святыми никогда не было хорошо, и этот товар нынче, да и во все времена, весьма дорог.

Временами мне было горько от того, что я так стараюсь, ищу верных людей, а они неизбежно умирают.

В один из дней, когда в наш лагерь прибыло несколько септонов, Рагнар Ран, Ирвен Свигерт и Рольф Кит* принесли свои клятвы. У меня впервые с появления в Вестеросе образовался полный комплект гвардейцев — и я мог им верить, как проверенным в бою. Ну, если и им не верить, то тогда кому?

Все эти дни мы переписывались с Маргери и наконец-то сумели подобрать нашим близнецам имена, которые удовлетворили буквально всех. Старшего мы назвали Тайвином, а младшего Лютором. Вот такое зримое проявление традиции и уважения к своим родичам*.

Тем временем Давен Ланнистер не сидел на месте и продолжал давить железнорожденных. Сначала он отбил Скалу, а потом и Погибельную крепость. Битва там вышла знатная и Давен Шумный потерял более пяти тысяч бойцов.