02c8bd5c2f5943b6cafe69c73188146a

Наши ударили и сумели откинуть врага. Арис Окхарт как бешеный кружил на коне вокруг нас и что-то орал. С него слетел шлем, по голове текла кровь, но он продолжал кружить и бить, кружить и бить. Ему помогал Стеффорд Свифт, Лансель со своим десятком и еще несколько людей.

— Ваше величество, — чьи-то мощные руки ухватили меня за нагрудник и рывком, легко вздернули на ноги. Это был Джон Кафферен — без плаща, в поцарапанных доспехах, но вполне живой и бодрый. Ему помогал также спешившийся Герольд Орм. — Берите коня и отступайте, — он грубо подтолкнул меня в сторону собственного коня. Орм подхватил меня под руку и помог сделать несколько шагов.

Я мельком заметил Снега — он еще был живой, дергал ногами, а из распоротого брюха вывалились кишки и от них шел пар.

— Давай, суки, по одному, — казалось, Кафферен врос в землю. Он отбросил меч в сторону и вытащил свое любимое оружие — внушительную секиру и принялся за дело. С протяжным уханьем он врубился в первую жилистую шею, уперся ногой в грудь закатившему глаза противнику, нажал, выдернул из раны оружие и принялся им махать с устрашающим мастерством. Практически после каждого его удара кто-то падал, а он работал и работал, спокойно и неспешно, словно дровосек, который рубит деревья. Рядом с ним встал кто-то из наших пехотинцев и их надежные и верные спины закрыли меня от опасности.

— Спасаем короля, — прокричал Орм окружающим и помог мне забраться в седло. Вокруг нас начали собираться оставшиеся в живых. Я не видел Свифта и Тирека. Лансель пробился к нам с двумя всадниками.

Герольд вскочил в седло, взял мою лошадь за уздечку и потащил с сторону, выбираясь из боя.

— Стой, — я остановил коня, когда мы отдалились от боя шагов на сто. Усевшись поудобней в седле, я несколько раз глубоко вздохнул — головокружение проходило. Резкая боль не давала шевелить левой рукой, вся правая часть лица была в крови, и из левого плеча торчал кусок стрелы — как и когда он попал между сочленениями доспеха, пробив кольчугу, я так и не вспомнил.

Оглянувшись, я понял, что наш порыв, который чуть не принес победу, сейчас затухает. Люди поняли, что король может вот-вот погибнуть и стали подумывать об отступлении.

Я был нужен там, и хотя я чувствовал себя так херово, что и слов нет, и держался в седле с большим трудом, я понимал — отступать нельзя. Отступлю я, и весь наш левый фланг потерпит поражение.

Я не знал, что там у Джейме, но зная его характер и силу воли, понимал, что он будет драться до последнего. Лев никогда не отступает. Джейме всегда говорил, что лучше мертвый лев, чем живая собака. И конечно, он был прав…

— Мы возвращаемся обратно, — я развернулся и оглядел своих воинов — их осталось меньше половины.

— Ты можешь погибнуть, — попытался возразить Лансель.

— Вперед, блять, — я развернул коня. — Всех, кто верен, я зову за собой. Остальные могут спасать шкуры.

Я пришпорил лошадь Кофферена и почему-то не сомневался, что никто не отступит…

Иногда вся наша жизнь сводится к одному простому решению и оно, как это ни банально, определяет всю нашу дальнейшую жизнь.

Король может быть прекрасным бойцом и великолепным мечником. Это, безусловно, важно, и люди готовы идти за таким королем в огонь и воду — это доказал Роберт Баратеон. Но еще куда важнее то, что король это, по сути, символ своего государства, он знамя и та путеводная звезда, что горит и помогает людям определиться с целью и своими поступками.

И когда король не боится умереть и идет в бой, то верному человеку тяжело остаться в стороне…

Мы вновь врубились во врага. Спустя некоторое время он не выдержал, и начал отступать. Мои войска, поняв что их не бросили, что они не остались одни, что король успевает и здесь и там, обрели второе дыхание и почувствовали, что могут все.

Я успел побывать в одном месте и в другом, поддержать один отряд, оказаться в самом напряженном моменте и вновь выйти из боя. Подо мной ранили коня, и я пересел на другого. Нашелся Тирек Ланнистер с парочкой конников — во время боя нас растащило в разные стороны, но сейчас мы вновь встретились.

Люди выскакивали из боя с самых разных сторон и также неожиданно исчезали в общей неразберихе. Я со своей сломанной рукой не мог нормально сражаться. Но от меня этого и не требовалось. На этом этапе боя хватало простого королевского присутствия.

Мы отбросили соперника и почти перерезали всех Фреев и людей Черной Рыбы. Я не видел их самих, но их люди дрогнули и начали отступать к реке.

С Болтонами и северянами Джейме также не подкачал. Мало того, что он не дал сбросить наш правый фланг с дороги и окружить — он сам откинул противника. Болтоны и их люди отошли и встали на тот самый холм, который еще недавно занимали Фреи и воины Долины. По сути, Джейме и его люди совершили настоящий подвиг.

И все же нам пришлось остановиться. Сил, моральных и физических, дожать противника, у нас не оставалось.

Битва медленно затихала. Здесь и там продолжались отдельные стычки, но все уже на сегодня основательно «наелись»…