02c8bd5c2f5943b6cafe69c73188146a

— Мой отец, лорд Уолдер Фрей любил заниматься со мною. Он называл меня Рыбкой. Я часто стояла среди других его детей, внуков и правнуков, смотрела и слушала, как он общается с лордами и рыцарями. А потом он вызывал к себе лишь нас двоих, меня и Лиату, и спрашивал, «ну, Рыбка и Белочка, что вы смогли заметить и запомнить? Что осталось в ваших прелестных головках?». И мы рассказывали, что смогли понять и что не поняли, а он объяснял нам все подводные течения и обращал внимания на детали.

Рослин вздохнула и замолчала. Она не стала рассказывать мужу, что для многих лордов и рыцарей старый Уолдер Фрей был вонючим козлом, бабником и мерзким стариканом. Да, он и был таким, на самом деле. А еще он был очень умным, наблюдательным и хитрым. И он всерьез рассчитывал на своих детей и внуков. И на внучек — она помнила, как он общался с каждой из них, проверяя их сообразительность, память и верность дому. А потом он отобрал самых красивых и занимался с ними, рассказывая, как живут и чего хотят великие лорды, о чем они мечтают и чего боятся, как их можно обмануть или заставить сделать нужную вещь.

Старый Фрей всерьез полагал, что даже выйдя замуж и уйдя в чужой дом его дочки и внучки не перестанут быть Фреями и смогут принести пользу Близнецам.

Особенно сильно он рассчитывал на неё и Лиату. Он думал, что Молодой Волк Робб Старк выберет кого-то из них, прельстившись красотой. Но Робб подвел, оказавшись глупым и самонадеянным лордом, который погнался за привлекательностью совершенно незнатной девушки и предпочел не думать о политических последствиях такого шага.

Уолдер Фрей ему этого не простил. И правильно сделал, по мнению Рослин. Старки всегда были высокомерными ублюдками, которые любили вспоминать о чести, причем они доказывали и проявляли ее, как правило, за счет других, более слабых лордов.

— Жаль, что мой отец не занимался со мной схожим, — вздохнул Эдмар, и в его голосе прозвучала нотка сожаления.

— Жаль, — согласилась Рослин и вновь пододвинулась к его уху. — Война рано или поздно кончится. Джоффри убьет Мизинца и Черную Рыбу, а затем Черного Уолдера, который, я просто уверена в этом, покончил с моим батюшкой. Королевские родичи дожмут Грейджоев, как делали это не раз, и все успокоится. Король сказал, что Близнецы останутся за Фреями, если мы — ты и я, не дадим повода сомневаться в своей надежности. Причем за теми Фреями, кого я люблю, и кто меня любит. Возможно, такая честь выпадет на долю моего родного брата Первина Фрея или племянника Осмунда. Правда они еще юноши.

— Так сказал король? Когда?

— В один из дней, — Рована рассказала, что когда это произошло, в комнате их было трое — сам король, Маргери и она. Джоффри говорил намеками и явно проверял её сообразительность. Вроде бы пустой разговор, ничего не значащие слова, но смысла там было предостаточно.

Сейчас, когда она поняла, что Джоффри не то кровожадное чудовище, каким его представляла половина Вестероса, а продуманный, хитрый и начитанный правитель, она изменила свое мнение о нем. И беседы, а он часто с ней беседовал, начали доставлять ей удовлетворение и радость. Король словно посчитал и показал, что с ней можно вести дело, оценив ее ум и способность всё схватывать налету.

Да, король говорил, и в его словах были намеки о том, что ему нужно от Талли и Фреев. И в них были обещания, что он может дать взамен. А то, что король не разбрасывается своим словом и ценит его выше золота, все и так уже знали.

А еще он был красивым, галантным, умным, начитанным и мужественным. Половина женщин Красного замка мечтали оказаться в его постели и тайно завидовали Маргери. И если бы сама Рослин не была так сильно влюблена в собственного мужа, она бы призналась себе, что ей нравится король. Ее возбуждала даже простая идея пофлиртовать с Джоффри. Хотя Маргери, узнай о подобном, ее бы не простила.

— Со временем, если поддержим нашу дружбу, то мы станем не просто великим домом, а теми, кто близок к королю. Теми, с кем он захочет породниться и поженить своих детей. Понимаешь, Эд?

— Я понимаю, но там мои родичи — Лиза, племянник Роберт, и Черная Рыба.

— А здесь я и твой сын. И Санса, ее дочь и твоя племянница, и Риверран, он ведь тоже начинается с Красного замка. Джоффри не дурак, и не выпустит нас из замка, пока все не закончится! Понимаешь?

— Он поставил меня в очень непростое положение!

— А что делать? Мы сами себя в него поставили. И нам надо как-то выбираться. Разве король не показал, что может быть справедливым и великодушным?

— Да, было дело, — лорд Талли не хотел соглашаться, но против правды не попрёшь. За последнее время король выполнил все свои обещания и сделал немало хорошего.

— От добра-добра не ищут. Нам надо чем-то пожертвовать, чтобы не потерять все, — ее рука, ловкая и такая нежная, расстегнула Эдмару рубашку. А потом пальчики медленно скользнули вниз, быстро справились с ремнем на штанах и скользнули еще ниже. «Ухватить форель», — так в шутку называл это сам Эдмар.