Звери у двери

От всего этого хотелось забраться куда подальше, чтобы никто не нашёл. Однако мы все и так забрались, дальше некуда. Тяжело вздохнув, я пошёл вперёд, рассматривая помещение, где нам предстояло жить.

С первого взгляда мне показалось, что дом состоит из одной огромной комнаты, высокий потолок которой теряется во мраке. Да и вообще, внутри оказалось не очень светло: крошечные оконца (О чудо! Они оказались закрыты толстым желтоватым стеклом) пропускали ничтожные лучики света, которых явно недоставало для такого большого помещения.

Но стоило сделать попытку присмотреться и в голове точно сработал переключатель: сумрак испарился, а очертания предметов обрели чёткость, как под лучами прожектора. Правда, одновременно, появилось странное ощущение — казалось, всё вокруг непрерывно выцветает и сереет. Тем не менее, к этому можно было привыкнуть.

— У тебя глаза светятся, — встревоженно заметила Оля, — всё в порядке?

— Попробуй присмотреться повнимательнее, — посоветовал я и уже для других, добавил, — у нас появился новый прикол: похоже, мы способны видеть в темноте.

— Видон у тебя, — пробормотала Галя и вдруг её, широко распахнутые глаза, вспыхнули жёлтым, — ух ты! Круто! А как я выгляжу?

— Ух ты! Круто! — передразнила Ольга, — не слишком ли мы быстро превращаемся в непойми кого? Страшновато становится…

— Что предлагаешь? — быстро спросила Галя.

— Предлагаю осмотреть дом, — спокойно сказала Наташа и зажгла два огонька на своём лице, — лично я, пока не вижу во всём этом ничего плохого. Мы получили крупные проблемы и одновременно — инструмент, помогающий с ними справиться.

— Ох, не нравится мне, как этот инструмент с ними справляется. Самостоятельный он, какой-то, — проворчал Илья и последним, из всех, включил ночное зрение, — хм, на инфракрасные очки не похоже вообще. Гораздо лучше.

Пока они препирались, я медленно двигался вперёд, осторожно ступая по скрипящему дощатому полу. Ни мусора, ни грязи здесь не было, лишь немного пыли. Сказалось наличие прочного замка на двери. Кстати. Надо бы его восстановить. Дабы не искушать местных жителей.

Большую часть помещения занимал исполинский камин — настоящий монстр, внутри которого мог поместиться целый бык. Хм, там действительно был вертел. Похоже, для быка. В камине лежали загодя заготовленные дрова и целая поленница — рядом. Это хорошо.

Огромные деревянные кресла сбежались к очагу, погреться, да так и уснули, не дождавшись огня. Ещё парочка осталась у длинного стола, водружённого на толстые тумбы, напоминающие пни. Впрочем, о чём это я? Это же и есть пни.

На этом описание интерьера можно было завершать. Голые деревянные стены, без украшений, ни малейших признаков ковра или чего-то подобного, закопченный потолок, без люстры — если так обстояли дела у местных богатеев, боюсь представлять дома бедняков. Мама дорогая!

Ещё имелись три двери, но меня заинтересовала та, что у камина, и я направился именно туда. Кто-то легко коснулся моего локтя.

— Не возражаешь? — поинтересовалась Оля, — как-то мне неуютно. То ли дело в этом месте, где совсем недавно умерли люди, а может просто всё так навалилось, не знаю. Так удивительно и непривычно, будто колокольчики звенят в голове.

— Не бойся, я с тобой, — кожа у девушки оказалась холодной, словно лёд, — тебе не холодно?

— Нет, — пробормотала она, но тут же прижалась ко мне покрепче, — просто, понимаешь…Не могу объяснить. Скажем, пытаюсь думать о родителях, как они переживают, волнуются и ничего не чувствую. Даже лиц их не могу вспомнить. А ты?

— Не знаю. Не до этого, сейчас, — с каким-то отстранённым ужасом я сообразил, что вся моя жизнь, двумя днями ранее, превратилась в серый туман, разметаемый ветром, — вот когда всё устаканится, тогда спокойно сядем и подумаем. Хорошо?

— Это — спальня, — вместо ответа, констатировала Оля, — какая огромная кровать! Да мы тут все поместимся.

— Намечается групповуха? — поинтересовался я и девушка негромко рассмеялась.

Ложе действительно оказалось здоровенной штуковиной, спрятавшейся под балдахином из тяжёлой тусклой ткани. Похоже траходром прильнул к той стене, где находился камин. Весьма предусмотрительно для дома, где отсутствует иное отопление. Хорошо, хоть весна. Ну, или лето.

Кровать оказалась застелена бархатным зелёным покрывалом и я, отбросив тонкую ткань, бережно усадил Олю, глубоко утонувшую в мягкой перине. Девушка несколько секунд смотрела на меня своими огненными глазами, а потом упала на спину, разбросав руки в стороны.

— Хочется странного, — она зажмурилась, — не пойму. Как будто чего-то не хватает и на этом месте — пустота, которую нужно срочно заполнить. И плакать хочется…

— Ещё чего не хватало! — я лёг рядом и поцеловал гладкую кожу щеки. Кожа издавала нежный цветочный аромат. Свежо и приятно, — не переживай: скоро всё наладится. Эта проклятущая штуковина на руке заработает, и мы вернёмся домой.