Зверь и скрипка

— Оставьте его у себя на ночь, — посоветовал ему Ленард и, взяв поводья из рук Антона, повернул вместе с ним в город.

— Куда это мы?.. — удивился тот. — А охота?!

— Охота закончилась. Я хочу, чтобы вы с Марией немедленно покинули город.

Антон непонимающе взглянул на бургомистра.

— Я передумал. Я не буду держать вас рядом с собой, — ответил тот, поймав на себе недоуменный взгляд скрипача. — Теперь я хочу и даже требую, чтобы вы умчались куда глаза глядят.

— Но почему?! — удивился Антон. Он не совсем понимал, почему так взволнован отец Марии. Хмель ещё не выветрился и не позволял трезво воспринять происходящее.

— Тебя подстерегала опасность, — Ленард обернулся назад, уверенный, что увидит за спиной Белого, но дорога была пуста.

— Что за опасность? — никак не понимал Антон.

— Тебя хотел убить Вольнор, — глухо ответил Ленард.

— Князь?! — поразился Антон. — За что?!

— Он — не князь, — сказал бургомистр.

— А кто?.. — спросил скрипач, чувствуя, что в туман голове его рассеивается.

— Это длинная история, — ответил Ленард, — но я хочу, чтобы ты знал все. Слушай же!..

Глава десятая

ИСТОРИЯ ОПЕРНОГО БАСА, РАССКАЗАННАЯ БУРГОМИСТРОМ.

Перенесемся же лет на двадцать назад, в небольшой театральный Балаганчик.

В полунищей труппе служили бас и хористка. Ей было — семнадцать, ему около тридцати. Оба любили музыку, вместе пели в оперных спектаклях, а также на свадьбах и похоронах. Им часто приходилось голодать, но они никогда не унывали, и каждое утро благодарили Бога за то, что живут на земле. Обладая родством мыслей и чувств, они, как это нередко бывает, полюбили друг друга.

Но когда директор балаганчика заметил, что хористка ждет ребенка — он выгнал бедняжку на улицу. Побежать бы певцу в директорский кабинет, и просить бы за нее, и клясться в вечной любви к ней, но!.. он не сделал этого. Он струсил, побоявшись потерять место в театрике и стать героем закулисных анекдотов. И открестился от нее.

С той поры Певец изменился, и не в лучшую сторону: всюду ему чудились косые взгляы, он стал озлобленным, недоверчивым, не сыгрался с новым дирижером, рассорился со всей труппой и вскоре тоже покинул Белаганчик.

Зимой он работал в цирке-шапито зазывалой, летом — на ярмарках, подвизался, как и прежде, на свадьбах и похоронах. В конце концов, когда понял, что своим искусством не прокормится и тем более не оденется, он разленился и почти перестал петь, хотя был очень неплохим певцом. Теперь он только и мечтал о женитьбе на какой-нибудь богатой невесте. О хористке же забыл насовсем, никогда не спрашивая себя: где она? и что с ней?..

Так прошло лет пять. И вот однажды днем, в его каморку на чердаке очень дешевой гостиницы кто-то постучал.

— Открыто! — отозвался Певец.

Вошел мужчина неопределенных лет, богато одетый, с тростью в руке. Он не стал осматриваться, как обычно делают люди, впервые попавшие в незнакомое место, а уверенно прошел к чердачному окну и сел на шаткий единственный стул у продавленной кушетки. И не успел Певец поинтересоваться, что Незнакомцу угодно, как тот заговорил:

— Лежите-лежите, отдыхайте! Я не отниму у вас много времени. Я пришел сюда с чисто деловым предложением.

Сердце Певца почему-то сразу забилось сильнее.

— Я слышал, — продолжил Незнакомец, — что вы ищете богатую невесту. Певец завороженно кивнул. — У меня есть одна на примете… Очень богатая и очень молодая. Правда, живет в другом городе… Я мог бы вас сосватать, но для этого и мне кое-что от вас нужно…

Певец привстал на кушетке.

— Что же?.. — растерянно пробормотал он.

— Ваш талант.

Певец в удивленьи раскрыл глаза.

— Кто вы? — спросил он Незнакомца.

— Собиратель Чрезвычайных Редкостей… Кто-то собирает картины, монеты, оружие. Даже кареты… У меня — свосем другое увлечение. Солнечный зайчик, например. Или первый поцелуй. Воздушный замок. Упавшая звезда. И многое-многое другое… Но собирать все это просто так — занятие бесполезное. Этим можно хвастать, но практической пользы — никакой… А я в душе — прагматик… Разрешите?..

Он достал из воздуха сигару и прикурил её от потухшей свечи на столе.

— Так вот, с некоторых пор я стал собирать совсем другое. Языки, например. Или профессии.

— К-какие языки? — испуганно спросил Певец, решив про себя, что Незнакомец не в своем уме.

— Я — не сумасшедший! — усмехнулся тот, пуская дым под низкий потолок. — Я говорю об иностранных языках. Вчера, например, был у одного полиглота и теперь прекрасно говорю сразу на семи… А сегодня (такая удача!) у одного поэта я приобрел его Музу (он кивнул в окошко), она в карете. И, значит, теперь могу писать стихи…

Он внимательно посмотрел в глаза Певцу, отчего у того пробежала дрожь по всему телу.

— С вами дело обстоит куда проще, — он криво улыбнулся. — Так как талант вам больше не нужен, я согласен обменять его на вашу мечту.

Певец обалдело смотрел на него и не мог издать ни звука. Незнакомец весело расхохотался: