Зверь и скрипка

— Ну-ну! Придите же в себя! Это у вас — от счастья! А я часто делаю людей счастливыми. Будь у меня свой город — все горожане только бы и ходили со счастливыми рожами. — Он взял со стола пустую пыльную бутылку, перевернул вверх дном и с сожаленьем поставил на место. — А что может быть лучше веселых компаний?.. Только не подумайте, что я вам снюсь.

Он взял руку Певца и дотронулся ею до своего черного фрака.

— Чувствуете? Я живой. Вот он — я! С вами и для вас.

— Кто же вы?.. — прошептал Певец.

Незнакомец не ответил на его вопрос. Лишь загадочно улыбнулся:

— Не будем терять времени, я хочу услышать ваше «да».

— А если я скажу «нет»? — испуганно спросил бас.

Незванный гость холодно рассмеялся:

— Дело ваше!.. Только через очень короткое время ваш талант и ломаного гроша не будет стоить. Не говоря уже о том, что талантливых людей много. Пойду к другому. Хотя благоразумней было бы подружиться со мной. Я обещаю вам счастливую жизнь, богатый дом, множество слуг и молодую жену. Разве не этого вы хотите? Ну, и конечно же: власть и деньги впридачу.

Он сделал паузу:

— Что скажете?

— Если… все это так… — с трудом пробормотал Певец, — то я… согласен. Мой талант и впрямь может угаснуть.

Этим он хотел хоть как-то перед собой оправдаться: ведь богатый дом, власть и молодая жена уже словно стояли перед ним в чердачной каморке.

— Как это делается?.. — спросил Певец. — От меня потребуется расписка?.. Кровью?.. — Он испуганно посмотрел на гостя.

— Глупости все это! — рсхохотался тот, громче прежнего. — Начитались, поди, средневековых романов!.. Нужно ТОЛЬКО ВАШЕ ЖЕЛАНИЕ — и больше ничего. Итак, вы желаете заключить со мной сделку? — спросил он Певца уже по-деловому.

— Да, — поспешно ответил тот, — желаю.

Незнакомец встал во весь рост и прикоснулся одной рукой к его лбу, а другой — к его груди, и Певец почувствовал, как горячая волна ударила в голову. Стало жарко сердцу, и внезапно наступил холод. Холод и пустота…

Незнакомец сделал шаг назад, не отрывая от него взгляда.

— Ну, вот, — удовлетворенно сказал он, как художник, закончивший работу, и взял со стола трость. — Теперь вы уснете. А проснетесь уже в другом месте. До встречи!..

И уже у выхода он просвистел несколько тактов арии Мефистофеля, которая показалась бывшему Певцу далекой и знакомой, но где он её раньше слышал — так и не вспомнил.

С тем мгновенно и заснул.

Проснулся он утром. Открыв глаза, бывший певец ахнул: он лежал в богатой широкой кровати на шелковых простынях, покрывавших перину. В раскрытое настежь окно бил сноп света. Солнце высвечивало стены в серебристых обоях, на которых висели старинные гравюры в вишневых рамках. Натертый до зеркального блеска паркет сиял, отражая в себе изящную мебель на гнутых ножках.

Потрясенный Певец сел в кровати.

«Сделка состоялась! — стучало в его голове и сердце. — Незнакомец не соврал! А я даже не знаю его имени. Где это я? И кто она, моя невеста?..»

И тут в его сознании промелькнуло то, чего с ним никогда не было, но в то же время было: приезд в Мэргород, знакомство с дочерью адмирала, их свадьба, и даже рождение дочери…

Это напоминало ему сон, в котором чужой дом мы часто признаем своим; все в нем чужое: и вещи, и люди, но почему-то мы знаем, что дом этот наш…

«Так неужели все это уже случилось? — спросил себя бывший певец и тут же себе ответил: — Да, было, случилось и все это есть…»

С каждым мгновеньем чужая жизнь входила в него как его собственная. Все смешалось в душе: события, время, даже пространство. Но спустя минуту-другую он уже вспомнил все мельчайшие подробности своей жизни богатым семейным человеком. Жизни, которая продолжалась, хотя только теперь начнется…

В дверь постучали. На пороге появилось двое слуг.

— У-уу!.. С добрым утром! — сказал ему Первый.

— Угу-у… Завтрак на столе, — поклонился Второй. — У вас сегодня очень важный день.

Они достали из гардероба красивый домашний костюм, белые гольфы и туфли с золотыми пряжками. Не прошло и минуты, как они одели его и провели по широкой лестнице просторного особняка в столовую комнату.

За большим столом сидела вся семья: молодая женщина, благородный старик и девочка трех лет. Бывший певец поцеловал жену и дочку, кивнул тестю и, запихнув за воротничок угол хрустящей белоснежной салфетки, принялся за еду.

Ели молча. Но вскоре звяканье столовых приборов нарушил звонкий голос дочери:

— А у дедушки для тебя сюпли-из!..

Бывший певец поднял глаза на тестя. Тот тщательно, как ни в чем не бывало, ел с ложечки яйцо всмятку. Услыхав признание внучки, он рассмеялся:

— Выдала, стрекоза! — и погрозил ей пальцем. — Я хотел это сделать после завтрака.

Бывший музыкант вопросительно посмотрел на жену. Луиза — на своего отца.

— Ладно, папа! Больше скрывать — нет смысла…

Адмирал выскреб из яичной скорлупы остаток белка и, утерев губы салфеткой, важно произнес, обращаясь к зятю: