Звенья и зёрна

Удивляйтесь Вселенной
и живому всему,
говорите спасибо
неизвестно кому.

Удивляйтесь поэту,
одолевшему тьму,
говорите спасибо,
говорите — ему!

Михаил Лунин. 1845

— Россия, боль моя,
      к чему мне ум и зренье?
Меня вот-вот сметет
      наплыв небытия.
Кругом самообман
      и самообольщенье,
А я себе не лгу,
      Россия, боль моя,
Не вышло, не сбылось,
      не состоялось снова.

Все кончено. Тянусь
      в грядущие века,
Как через пропасть мост,
      и вновь рукой слепого,
Опоры ищет в воздухе
      строка.

«В стране Пушкина и Блока…»

* * *

В стране Пушкина и Блока
называться поэтом —
это редкое мужество
или полный провал.

В стране Пушкина и Блока
на стихи я решился,
ибо жил далеко на окраине
и поэтом себя не считал…

«Бояться тебе не пристало…»

* * *

Бояться тебе не пристало,
Что скажет завистник и хам:
Чужие слова не пристанут
К твоим беззащитным стихам.
Никто ничего не прибавит
К поэзии, не пристегнет —
Хулой отличит и прославит,
Потомков к тебе привлечет.

«Лирой или секирой…»

* * *

Лирой или секирой —
лирикой или сатирой —
стихи должны быть поэзией
или, напротив, пародией,
только не просто стихами,
рифмами-бубенцами…

«Читателю достаточно общенья…»

* * *

Читателю достаточно общенья
с моим стихотворением, а мне
на встречу не поспеть уже,
      ревную
к своим созданьям — будто не мои,
дорогами, друзьями и врагами
они со мной не делятся совсем,
когда тоскую по обратной связи
здесь и сейчас,
      шагая с москвичами,
спешащими в метро, в универсамы,
на площадь, где задумался поэт,
что к цоколю признанием прикован.

«Там, за высотным зданьем на Смоленской…»

* * *

Там, за высотным зданьем на Смоленской,
Выглядывает солнце в пол-лица.
Горит пролет Садового кольца —
Закат изобразил пожар вселенский.

На площади шаг уходящий женский
Поэт чугунный ловит без конца.
(Тень — под колёса… из-под колеса…)
Из «Юности» выходит Вознесенский,

Он старше Маяковского. Но он
Все ж младше… Над окном кулинарии
Осваивают голуби балкон.

Метро толкает скопища людские,
Но огненный распахнут небосклон
Над буднями. Как и судьба России.

«И дым над городом, и чад…»

* * *

И дым над городом, и чад,
И вместо ангелов-хранителей
И трубочистов-чертенят
Плакат над крышей
      мирных жителей
Зовет хранить в сберкассе вклад.
А на асфальте сказкам холодно,
А бабушки в могилках спят,
И нет путей назад. Нет Воланда
В квартире номер пятьдесят.
И я, служить общенью призванный,
Я сам люблю, хоть и не рад,
Компьютеры, и телевизоры,
И телефонный аппарат…

Голубь городской