Зулус Чака. Возвышение зулусской империи

– Трое из вас имеют знаки отличия за храбрость в бою. Пусть отойдут в сторону. Они не станут есть землю сегодня, но получат опасное задание и, вероятно, не вернутся. А ты, предводитель, который нарушил мой приказ, изменив мне, и все остальные больше мне не нужны – вас я накормлю землей нынче же. Но я дарую вам смерть, достойную воина, ибо только колдовство заставило вас нарушить долг. Я сказал.

Все воины – и осужденные на немедленную смерть и получившие отсрочку – гордо вытянулись и, подняв правую руку, приветствовали короля недрогнувшим голосом, словно они получили награду:

– Байете!

Четко печатая шаг, не жалуясь и не ропща, они отправились навстречу своей судьбе.

Затем перед царственным судьей предстал человек, которого другой зулус обвинил в измене. Истец говорил первым, потом обвиняемому была предоставлена возможность задавать вопросы этому человеку и его свидетелям, а также выставить собственных свидетелей. Чака внимательно выслушал обе стороны и задал много вопросов свидетелям. Затем, приказав им отойти в сторону, он тихим голосом проконсультировался со своими советниками. Вслед за этим тяжущиеся вновь предстали перед королем.

Обратившись к истцу, Чака сказал:

– Если этот человек действительно виновен в измене, он умрет. Ты согласен?

– Да, Могучий Слон, пожиратель врагов.

– Кому выгодна его смерть? – Чака задал этот вопрос с быстротой молнии.

Истец смущенно посмотрел на него, но ничего не ответил.

– Так я скажу, – сказал король самым ласковым годовом. – Тебе, и только тебе. Желая выдвинуться, ты оклеветал этого человека, который не раз доказывал свою верность мне, особенно в то время, когда я ел кости (жил в бедности). Тогда ты не очень беспокоился о том, чтобы люди были мне верны, и больше думал о собственном брюхе – уже тогда оно было достаточно толстым. Яма, которую ты вырыл для обвиняемого, прикрыта очень ловко – так ловко, что ты сам в нее попал. Люди, клевещущие на других, отвратительны, и чем скорее пожрут их стервятники, тем лучше для страны. Уведите его (синоним «убейте его!»)! Половина его скота будет конфискована, из него одна десятая пойдет оклеветанному.

– Оно (небо) гремит! – хором провозгласили советники. – То гром истины!

Затем началось рассмотрение гражданских дел. В их число были споры, возникшие между отцами и дедами тяжущихся, к этому времени давно скончавшимися: согласно обычному праву нгуни, обязательства умерших переходят к их наследникам. Судье приходилось продираться через целые заросли путаных доказательств. Чака занимался только наиболее важными делами такого рода, а также играл роль кассационной инстанции. Остальные дела решались местными вождями и окружными старейшинами или же принцессами королевского дома, которые стояли во главе военных краалей. Впрочем, принцессы пользовались гораздо более широкими полномочиями: они имели право рассматривать уголовные дела и выносить смертные приговоры. Такие же права были предоставлены н вождям больших племен, например г'вабе и абамбо: признавая короля зулусов своим сюзереном, они пользовались автономией.

Приблизительно в десять часов утра, когда солнце прошло больше половины своего пути к зениту, был объявлен перерыв, и Чака на глазах народа совершил ежедневное омовение. Затем он позавтракал – в это время полагалось сохранять полное молчание, ибо «сейчас ест лев». Завтрак состоял из вареного и жареного на вертеле мяса, поданного на деревянном блюде. Король сам отрезал куски и руками заправлял их в рот. Шпинат же он ел ложкой с тарелки, как и кашу, подслащенную медом. Запивал он кислым молоком или пивом.

После завтрака заседание суда возобновилось. Во второй половине дня его прервала неожиданно разразившаяся гроза. Затем в хижине Большого совета состоялось обсуждение государственных дел и были приняты решения, обеспечивавшие бесперебойное действие административной машины во всем королевстве.

Подобно другим великим диктаторам-реформаторам, Чака уделял много внимания ограничению власти «духовенства» – в данном случае ордена знахарей. Он пришел к выводу (и сказал об этом индуне Мбопе), что знахари и прорицатели забыли полученный от него урок и даже Нобела снова набралась смелости: торгуя лекарствами и зельями, старая ведьма в то же время собирала информацию о придворных тайнах. А Ндабазимби бросил вызов правительству, загипнотизировав военный патруль, посланный для ареста его послушника. Чтобы получить в борьбе со знахарями поддержку народа и не оскорбить его религиозные чувства, Чака решил разоблачить их главарей как обманщиков. Для этого он решил использовать Мбопу.

Однажды ночью Мбопа расставил королевскую стражу таким образом, что ни вокруг хижины Большого совета, ни даже поблизости от нее не оказалось ни одного часового. Пампату отослали с посланием к Нанди, жившей в трех милях от королевского крааля, так что и она не была посвящена в заговор.