Зов темной крови

Остановившись перед дверью закройной, Надежда припомнила домашнюю заготовку: во что бы то ни стало привлечь Вилму к работе над коллекцией. И не потому, что в этом была необходимость, а потому, что так у них появилось бы время для разговоров.

Последние дни работы со всей очевидностью показали, что Соколов и его помощница Раиса справляются с раскроем, контролем пошива и примерками на моделях. Надежда, в свою очередь, вносила весомую лепту: проводила текущие примерки клиентам и принимала заказы. Последнее, как правило, сопровождалось потерей времени: мучительным выбором ткани и не менее мучительной прорисовкой модели. Это было связано с тем, что дамские грезы существенно отличались от их физических данных.

Наконец, Надежда вошла в закройную:

– Здравствуйте, Вилма!

– Здравствуйте, – не отрываясь от раскроя ткани, поздоровалась Карклиня.

– А где Анастас Зенонович?

– Не знаю.

– Наверное, на примерке, – догадалась Надежда и, улыбнувшись, сказала: – Так даже лучше, у меня к вам разговор.

– Что ж, давайте. Да только работа ждать не будет.

– Надолго не задержу.

– Вчера следователь сказал то же самое. В результате я потеряла час рабочего времени. – Отложив ножницы, Вилма прислонилась боком к столу и выжидательно замерла.

– Виктория сказала, что у вас немного заказов, – проговорила Надежда.

– К чему это вы клоните?

– Да я ни к чему не клоню. Просто хотела попросить вас о помощи.

– Вы уже просили. Я отказалась.

– Не забегайте вперед… – Надежда вежливо усмехнулась. – Всего-то и делов, что посадить несколько платьев на модель.

– Подгонка? – сухо осведомилась Карклиня.

– Можно сказать и так. У нас поменялась манекенщица.

– И никакого кроя не будет?

– Валентин Михайлович уже все раскроил. Теперь только шить и примерять.

– На это, пожалуй, соглашусь.

– Можно, я задам вам вопрос?

– Вы – хозяйка ателье, зачем спрашивать разрешения?

– Почему вы так категорически отказались от участия в работе над коллекцией и заказами наших клиенток?

– Я – профессионал. Всю жизнь кроила только мужские костюмы. Женскую фигуру не чувствую, не привыкла кроить на женщин. А переучиваться мне уже поздно.

– Только и всего?

– Что же еще? – удивилась Вилма.

– А мне кажется, что вы не хотите работать с Соколовым.

– Я ему не нравлюсь. Чего же лезть на рожон?

– Он вам тоже не нравится?

– Соколов – хороший человек. Кому он может не нравиться?

– Значит, дело только в его неприязни к вам? А если вы ошибаетесь? – Задав этот вопрос, Надежда слукавила. Она как никто другой знала, что Вилма права.

И та ответила:

– Я знаю, что говорю.

Выдержав небольшую паузу, Надежда сказала:

– Вот о чем я сейчас подумала… Мы уже год с вами работаем, но никогда не говорили по душам.

– А это обязательно? – невозмутимо спросила Вилма. По ней было видно, что разговор ее тяготит.

– За год могли бы хоть раз поговорить.

– Я работаю у вас девять месяцев.

– В свое время вы нас очень выручили, и я вам благодарна.

– Не было бы меня, взяли бы другую.

– Такого мастера, как вы, трудно найти.

– Не понимаю цель разговора, – сказала Вилма, развернулась к столу и взяла ножницы.

Однако Надежду это не смутило. Она подошла к столу и спросила:

– Расскажите о себе. Я даже не знаю, есть ли у вас дети.

– Детей у меня нет.

Ответ был односложным и не слишком любезным. Тем не менее Надежда решила действовать по принципу: тебя – в дверь, а ты – в окно.

– Кто у вас муж?

– Зачем вам знать про моего мужа? Чего вы хотите?

Разговор явно не клеился. Во избежание осложнений Надежде пришлось отступить:

– Ну, что же… Не хотите говорить, неволить не буду. Прошу вас, продолжайте работать.

После разговора у Надежды остался неприятный осадок. Ей подумалось, что закройщица скрывает какую-то тайну и она не так проста, как хочет казаться.

Но прежде чем уйти из закройной, Надежда посмотрела в окно и увидела цветочный фургон. Из его открытого кузова охранник ателье выгружал цветы. Она поспешила в вестибюль.

То, что Надежда увидела там, заставило ее буквально оторопеть. Все пространство вестибюля и дамской гостиной было уставлено букетами, но Виктория и охранник все продолжали их приносить.

– Что это? Зачем? – Надежда оглядела охапки роз, гортензий и тюльпанов, потом вопросительно взглянула на мать: – Что за дичь?

– Кажется, у тебя появился тайный поклонник. – Ираида Самсоновна понимающе прищурилась. – И, кажется, я знаю, кто он такой.

– Какой-то идиот, – не сдержавшись, предположила Надежда. – Что нам со всем этим делать? Давай отправляй обратно!

– Ну, уж нет! – возразила Ираида Самсоновна. – В кои веки – такое роскошество! Нет такой женщины, которая бы не любила цветы. – Она критически оглядела дочь и добавила: – Разумеется, что ты – исключение.

– Будь благоразумной. Отдай все назад!

– Успокойся, Наденька. Я уже все продумала. Во-первых, расставим букеты по примерочным и гостиным. Во-вторых, закажем курьера и отправим несколько букетов постоянным клиенткам. У двух из них, кстати, сегодня день рождения. Я как раз собиралась заказать по букетику.

– А что делать с остальными?