Зов темной крови

– Коммерческое предложение из школы-пансионата. Вы только взгляните на сумму!

Пробежав взглядом текст, Ираида Самсоновна безотчетно схватилась за сердце.

– Боже мой! Нужно соглашаться! Ты слышишь меня, Наденька? Срочно заключать с ними контракт!

– Мне надо подумать. Боюсь, что у нас не хватит сил. Слишком много работы.

– Да тут и думать нечего! С такими деньжищами можно обойтись без коллекции.

– Без коллекции обойтись нельзя. В ней вся моя жизнь.

– Вот и живи. Вот и развивайся. Здесь черным по белому написано: разработка концепции эскизов новой учебной формы для воспитанников пансионата.

– Но там есть еще и пошив. Повторяю: мне нужно подумать, – повторила Надежда.

– Думай, думай… – Ираида Самсоновна обидчиво поджала губы. – Но при этом помни, что в конце квартала нужно платить налоги и коммуналку. А в конце месяца – начислять людям зарплату. Пока это только моя головная боль. Но когда меня не станет…

– Хватит, мама! В тебе опять проснулся манипулятор. Не вынуждай меня принимать решения в угоду тебе.

– Я – мать! Я думаю о твоем благополучии. И если ты еще не поняла, кто тобой манипулирует, я скажу… Тобой манипулирует Астраханский!

Внезапно раздался голос:

– Не помешаю?

– Легок черт на помине, – проговорила Ираида Самсоновна, и ее будто ветром вынесло вон.

– Никак не успокоится? – спросил Астраханский.

– Она – мать, – Надежда повторила слова Ираиды Самсоновны. – Ей не все равно, что у меня на душе.

– А что у тебя на душе? – Лев подошел ближе и обнял Надежду. – Поделись.

– У нас с тобой что-то не так…

– Что поделать… Мы с тобой – два сформировавшихся человека. У каждого свои интересы, своя работа.

– А мне бы хотелось, чтобы интересы у нас были общими, – печально проронила Надежда.

– Со временем все переменится. Надо только подождать и проявить терпение.

– Это правда? – Она доверчиво подняла глаза и словно раскрылась навстречу Льву.

– Я тебе обещаю. – Он поцеловал ее в губы. – Все так и будет.

– Ты освободился?

– В общем-то – да.

– Может, поедем домой? Я закажу суши…

– Поедем. Но сначала я кое о чем тебя расспрошу.

– Давай, – тяжело вздохнула она.

– Кто такая эта Вилма Карклиня?

– А разве она не рассказала о себе?

– То, что рассказала она, – это одно. Меня интересует, что о ней знаешь ты.

– Карклиня – малообщительный, тяжелый человек.

– Я это заметил.

– Немногословная, замкнутая…

– Отношения в коллективе?

– Если скажу, что ее очень любят, совру. Скорее избегают. Стараются не иметь с ней никаких общих дел.

– А разве на работе это возможно? – спросил Астраханский. – Кто она по национальности?

– Латышка.

– Как появилась в ателье?

Сообразив, что разговор будет долгим, Надежда закурила сигарету и, придвинув к себе пепельницу, спросила:

– Ты, конечно, помнишь историю с украденной картиной?[13]

Лев усмехнулся:

– Могла бы не спрашивать.

– После ареста Тищенко я осталась без мужского закройщика и с кучей оплаченных заказов.

– Помню такой момент.

– Мы с мамой стали искать нового закройщика.

– И нашли эту Вилму?

– Не сразу. Поиски были сложными. Требовался мастер такого же уровня, как Анастас Зенонович.

– А это, как я понимаю, практически невозможно, – резюмировал Лев.

Надежда кивнула:

– Идеал недостижим, но к нему можно приблизиться. Мамина знакомая порекомендовала нам Вилму Карклиню. Она только что переехала в Москву, и мы по-быстрому ее пригласили, пока не перехватили другие.

– Реально хороший мастер?

– Да.

– Что-нибудь известно о причине ее переезда в Москву?

– Вышла замуж за москвича. Он, кстати, тоже латыш по фамилии Карклиньш. Раньше жила в Риге, работала в известном, дорогом ателье.

– Нужно направить туда запрос…

– Это твое право. В чем-то ее подозреваешь?

– Пока только в том, что она очень неприятный, скрытный и уклончивый человек.

– Прибалтийская сдержанность, только и всего, – проговорила Надежда.

– Я сказал то, что сказал, и не надо меня переубеждать! – рыкнул Лев. – Ее никто ни в чем не подозревает. Тем не менее, с Фугенфировым общалась только она.

– Еще с ним общалась Виктория.

– Но в большей степени – Вилма. Так что начинать будем с нее. А уж там как получится. Теперь едем домой!

Глава 11 За то, что костюмчик сел

После обеда Надежда Раух спустилась по лестнице и, увидев за стойкой администратора мать, спросила:

– А где Виктория? Вроде с утра была…

– Зачем она тебе?

– Хотела спросить, какие документы есть в личном деле Вилмы Карклини.

– Это и я тебе скажу: копии диплома и паспорта, рекомендация с предыдущего места работы, снимки из портфолио и заявление о приеме на работу.

– Скажи Виктории, чтобы принесла его мне.

– Распоряжусь, как только придет. Можешь мне сказать, что происходит? С тех пор как сюда приехали эти гренадеры, у меня ни минуты покоя.

– Потом расскажу, – ответила Надежда.

Она пересекла гостиную, вышла в вестибюль и свернула к производственным помещениям. В ближайшие полчаса ей предстояло совершить невозможное: разговорить Вилму Карклиню. Об этом ее попросил Лев Астраханский.