Зов предков

Так и сделали, и, несмотря на упрямый предупреждающий лай четвероногих, белые боги погнали своих рабов дальше. Но вскоре уже и сами в сердцах своих они почувствовали тревогу. Шаги искателей приключений замедлились, и многие из солдат, завидев черноту впереди, стелящуюся туманом, начали роптать. Даже Аманда, твердая духом, как она сама считала, стала с подозрением вглядываться во тьму, раскрывающую объятья. И лишь одному Волкову все это, казалось, доставляет удовольствие. Заметив его довольную ухмылку, мисс Фокс в очередной раз фыркнула.

— Что это вы опять, Аманда, кипите, как ваш английский чайник? — спросил молодой дворянин.

— А почему это вы все время ухмыляетесь, Владимир, тогда как все в отряде испытывают необъяснимый страх? Растолковали бы лучше, в чем его причина и не тревожили бы людей понапрасну. А то вон, уже и солдаты ропщут.

— Да, сэр Волков, в самом деле, поделитесь своими знаниями, не таите, — поддержал дочь Генри Рой. — Я такой странной тревоги еще в жизни не испытывал. И никак не могу понять, в чем ее причина?

— Причина мне не известна, — пожал плечами Владимир. — Но это вы верно заметили, профессор, что сие чувство именно что не страх, а всего лишь тревога, возможно, вызванная темной дымкой впереди, призванной отгонять непрошеных гостей. — Волков сделал паузу, поскольку понял, что отряд приостановился, и теперь почти каждый прислушивался к его словам и тогда молодой дворянин повысил голос и продолжил. — И, повторю, это всего лишь тревога, а вот страх — страха вы с лихвою хлебнете, когда окажетесь внутри Черной пирамиды, поскольку, поверьте, более ужасного места вы все еще не встречали!

Владимир опять замолчал, отряд так и продолжал стоять, лица солдат казались бледными, даже Аманда в нерешительности призадумалась, не найдя подходящих слов, чтобы припустить их в хитреца, нагоняющего страх на группу, и лишь один Смолин вдруг взорвался негодованием:

— Полно вам его слушать, господа! Он же просто пытается запугать нас! Его это забавляет — я его знаю, он как упырь, вытягивающий наши силы!

— И в этом тоже есть доля истины, — дерзко взглянув на гусара, усмехнулся молодой дворянин.

— Да заткнись ты, наконец, пес, — вдруг зарычал Рябов, — иначе я прикажу заштопать твой поганый рот.

— Попробуй, — холодно взглянув на заклятого врага и положив руку на эфес сапфировой шпаги, произнес Волков.

Впрочем, граф ничуть не испугался, а напротив, подался вперед, выхватывая клинок из ножен. Плечом к плечу с ним тут же встал Смолин, поквитаться с Волковым он жаждал не меньше своего полюбовничка.

— Довольно, господа! — наконец повелительно гаркнул английский лорд, отчего Рябов стиснул зубы и остановился, но развернувшись, он не опустил клинка, а гневно посмотрев на Дрейка, спросил:

— Почему?

— Что почему?

— Почему я должен останавливаться, ведь этот пес уже привел нас к цели, а значит, теперь я с превеликим удовольствием могу выпустить ему кишки.

— Во-первых, — глаза англичанина опасно блеснули и тут же, как по волшебству, за спиной его выросла фигура мистера Бирна, — я еще не увидел никакой Черной пирамиды. А во-вторых, — Алистер перевел взгляд на Владимира, чье лицо в этот момент оставалось абсолютно не проницаемым, — я дал этому дворянину слово, что ни я, ни мои люди, ни даже твои солдаты не тронут его, а слово английского лорда превыше его чести!

— Но вот я, такого слова не давал! — вдруг зарычал Рябов. — И я не твоя марионетка, я — русский граф, и Россия это далеко не британская колония, как тебе хотелось бы!

— О-о… как мы заговорили, — покачал головой Дрейк. — Ну, хорошо, мой самостоятельный приятель, если уж ты такой независимый, то убей Волкова сам!

Владимир бросил на Алистера полный подозрения взгляд, как бы говоря: «так вот что ты задумал», но лорд лишь хитро улыбнулся и добавил:

— Но сделай это честно, в поединке!

— Это справедливо! — тут же возликовал Орлов. — Давай, граф, покажи нам какой ты воин!

Впрочем, за эти слова Алексей поплатился — солдат, стоящий рядом, огрел его прикладом ружья по хребтине. Орлов поморщился, стиснул зубы и стойко принял наказание.

А вот Рябов даже не взглянул на задиру, взгляд его с ненавистью впился в Волкова, а рука потянулась к позолоченной шпаге. Кажется, граф и в самом деле решил самостоятельно поставить точку в этом затянувшемся конфликте. И вдруг дорогу ему преградил Смолин.

— Нет, Саша, — произнес гусар. — Позволь это сделать мне, и у меня найдется, за что спросить с этого пса.

— Ты уверен? — поднял на товарища полные удивления глаза Рябов.

— Да, — кивнул гусар. — Если он убьет тебя, я этого не переживу, а если меня… что ж, ты с этим справишься! — И, сказав это, Константин резко выдернул саблю и развернулся к противнику.

— Только будь осторожен, — напоследок выкрикнул граф. — У этого пса очень острые зубы.

Смолин кивнул, и тогда Владимир медленно и демонстративно поднял сапфировую шпагу на уровень лица гусара.

— Ну что ж, ты сам выбрал свою судьбу! — вздохнул Волков.

Гусар не ответил, а лишь сглотнул и в следующую секунду кинулся на противника.