Зов ночной птицы

Скорость, с которой Мэтью вылетел из дома, превзошла даже недавнее достижение мистера Грина. Но сразу за порогом он наткнулся на группу из семи-восьми горожан, включая самого Грина. Потом ему пришлось уклоняться от столкновений с еще полудюжиной зевак, слонявшихся на пятачке между домом и улицей Усердия. Он увидел Гуда, сидящего на козлах хозяйского экипажа, однако последний был повернут на запад, а разворот упряжки в обратном направлении на узкой улице занял бы слишком много времени. И Мэтью на своих двоих припустил по улице в сторону актерского лагеря, поплатившись за спешку тем, что потерял левый башмак и был вынужден тратить время на остановку и его надевание.

Достигнув лагеря, он с облегченным вздохом убедился, что, хотя труппа действительно готовилась к отъезду — распределяя по фургонам сундуки, тюки и коробки с реквизитом, — ни одна из лошадей еще не была запряжена. Однако все трудились в поте лица, и Мэтью догадался, что рассказ Смайта об адском злодеянии вселил ужас в этих людей.

— Мистер Брайтмен! — Мэтью увидел, как тот помогает другому актеру запихнуть в фургон очередной сундук, и быстро к ним приблизился. — Мне надо срочно поговорить с мистером Смайтом!

— Извините, мистер Корбетт, но Дэвиду сейчас не до разговоров. — Брайтмен посмотрел мимо Мэтью. — Франклин, помоги Чарльзу сложить навес!

— Это необходимо! — заявил Мэтью.

— Исключено, сэр. — Брайтмен направился в другой конец лагеря, и Мэтью последовал за ним. — Прошу прощения, но у меня сейчас и так полно дел. Мы хотим отбыть сразу же, как покончим со сборами.

— Но вам незачем уезжать. Никому из вашей труппы опасность не грозит.

— Мистер Корбетт, когда до нас еще в Чарльз-Тауне дошел слух о ваших… э-э… злоключениях с ведьмой, мне не хотелось — совсем не хотелось — ехать сюда. Но, честно говоря, нам больше некуда было податься. А мистер Бидвелл всегда принимал нас очень дружески, и потому я позволил себя уговорить. — Брайтмен на ходу обернулся к Мэтью. — И я сожалею об этом решении, молодой человек. Когда Дэвид сообщил мне о случившемся… об увиденном в том доме… я немедля приказал сворачивать лагерь. Я не буду рисковать жизнями своих людей, сколько бы денег ни выложил на бочку мистер Бидвелл. Таково мое последнее слово. — Он двинулся дальше, прикрикнув на ходу: — Томас! Проверь обувь, чтобы вся была упакована!

— Мистер Брайтмен, прошу вас! — догнал его Мэтью. — Я понимаю ваше решение уехать из города, но… прошу… мне совершенно необходимо поговорить с мистером Смайтом. Нужно, чтобы он рассказал мистеру Бидвеллу о…

— Молодой человек, — раздраженно молвил Брайтмен, резко останавливаясь, — я стараюсь быть предельно вежливым в сложившихся обстоятельствах. Мы должны — повторяю, должны — двинуться в путь не позже чем через час. До Чарльз-Тауна мы засветло не доберемся, но хотелось бы успеть до полуночи.

— Тогда не лучше ли вам переночевать здесь и отправиться завтра утром? — предложил Мэтью. — Уверяю вас, что…

— Боюсь, ни вы, ни мистер Бидвелл не сможете в чем-либо нас уверить. Даже в том, что мы доживем до завтрашнего утра. Нет. Я думал, у вас тут лишь одна ведьма, хоть и это уже большое бедствие. Но теперь выясняется, что их тут затаилось невесть сколько, готовых и жаждущих совершать убийства ради своего повелителя… Нет, на такой риск я пойти не согласен.

— Пусть так, — сказал Мэтью, — но могу я попросить мистера Смайта обратиться к мистеру Бидвеллу? Это займет лишь несколько минут, но…

— Дэвид не может говорить ни с кем, молодой человек, — твердо заявил Брайтмен. — Вы меня слышали? Я сказал: «Он не может».

— Но где же он сам? Мне бы с ним перемолвиться хоть…

— Вы меня не слушаете, мистер Корбетт. — Брайтмен шагнул вперед и сдавил его плечо своей железной хваткой. — Дэвид сейчас в одном из фургонов. Даже если я дозволю вам с ним повидаться, толку из этого не выйдет. Дэвид в самом прямом смысле не может говорить. Он успел сообщить об увиденном — в особенности о кровавой надписи, — но сразу после того зарыдал и начал биться в судорогах. Потом умолк и продолжает молчать до сих пор. Вы, разумеется, не в курсе, что Дэвид — очень впечатлительный молодой человек. Я бы даже сказал: болезненно впечатлительный. — Брайтмен сделал паузу, глядя Мэтью в глаза. — У него и в прошлом бывали нервные срывы. Именно из-за них он потерял работу в театре «Крест Сатурна» и у Джеймса Прю. Его отец — мой старый друг, и по его просьбе я согласился взять Дэвида в свою труппу и присматривать за ним. Думаю, сцена жестокого убийства поставила его на грань… впрочем, лучше не уточнять чего. Ему дали кружку рома и темные наглазники, чтобы он отдохнул и успокоился. И я, разумеется, не позволю вам потревожить Дэвида, иначе он так и не оправится.

— Но… может быть… на одну…