Зов ночной птицы

Если Мэтью и надеялся на быстрый результат, его ждало разочарование: большую часть дня Вудворд провел в беспамятстве, терзаемый лихорадкой. Но временами его сознание все-таки прояснялось — во всяком случае, один раз он спросил у Мэтью, как идут приготовления к казни миссис Ховарт.

Мэтью надел чистую рубашку, застегнув ее на все пуговицы, после чего покинул комнату и спустился на первый этаж. Там его поджидал тщедушный субъект в сером костюме, белых чулках и начищенных черных башмаках с квадратными носами. Коричневая треуголка на голове и двусвечный фонарь в руке дополняли этот образ. В первые же секунды Мэтью отметил заштопанные колени бриджей и великоватый на пару размеров сюртук, наверняка у кого-то позаимствованный или приобретенный путем обмена.

— А, мистер Корбетт! — Субъект приветствовал его весьма энергичной улыбкой, хотя глубоко запавшие голубые глаза на изможденном, костлявом лице намекали скорее на недостаток жизненной энергии. — Я Стюарт Воган, сэр. Счастлив с вами познакомиться.

Мэтью пожал его вялую, как тряпочка, руку.

— Добрый вечер, сэр. Благодарю вас за приглашение на ужин.

— Вы окажете нам честь своим визитом. Дамы ждут с нетерпением. Идем?

Мэтью последовал за мистером Воганом, который ко всему прочему был кривоног и шагал враскоряку. Небо над крышами Фаунт-Ройала багровело на западе и приобрело фиолетовый оттенок на востоке, а прямо над головами спутников было красновато-оранжевым, с проблесками первых звезд. Дул мягкий и теплый бриз; в траве у источника стрекотали цикады.

— Приятный вечер, не правда ли? — сказал Воган, когда они свернули с улицы Мира на улицу Гармонии. — А я уж боялся, что мы тут потонем, так и не увидев больше Божьего светила.

— Да, нелегко всем пришлось. Слава Богу, тучи ушли хотя бы на время.

— И еще слава Богу, что ведьма скоро сгинет! Она уж точно приложила руку к этому потопу, готов поклясться!

Мэтью лишь хмыкнул в ответ. Он уже понял, что вечер будет долгим и утомительным, но все же был несколько заинтригован словами Вогана: «Дамы ждут с нетерпением».

Они миновали таверну Ван Ганди, которая — стараниями разгулявшейся публики и двух ретивых горе-музыкантов, задававших кошачий концерт на лютне и барабане, — производила впечатление весьма оживленного и духоподъемного места. От Мэтью не ускользнул жаждущий взгляд, искоса брошенный Воганом в сторону этого заведения. Далее они прошли мимо дома недавно почившего Николаса Пейна, и Мэтью обратил внимание на полоску света между запертыми ставнями. Он представил себе, как в эту самую минуту Бидвелл на четвереньках очищает пол от крови с помощью дегтярного мыла, золы и песка, проклиная злодейку-судьбу, а под лежаком покоится завернутое в саван тело Пейна, дожидаясь своего погребения. Он не сомневался, что Уинстон придумал для Бидвелла убедительное объяснение своего столь раннего визита в дом Пейна. Уж что-что, а морочить людям головы Уинстон был горазд.

— Вот и наш дом, — сообщил Воган, указывая на ярко освещенные окна по другую сторону улицы Гармонии, через два участка к северу от дома Пейна. Мэтью вспомнил, как Пейн признался в шашнях с Лукрецией Воган, и тотчас вообразил ее идущей к нему на свидание с корзинкой горячих пышек, а потом и ответный визит Пейна с пистолетом в кармане.

Над дверью Воганов он увидел небольшую вывеску, гласившую: «Свежая выпечка каждый день». Воган отворил дверь с громким объявлением: «Я привел нашего гостя!», и Мэтью перешагнул порог.

Внутри пахло просто восхитительно. Аромат хлеба или пирога, только что вынутого из печи, накладывался на аппетитные запахи ранее приготовленных блюд. С первого взгляда Мэтью убедился, что миссис Воган буквально помешана на чистоте и идеальном порядке: на полу ни единого пятнышка или соринки, на выбеленных стенах ни следа от каминной сажи и копоти, все деревянные поверхности мебели натерты до блеска. Большой каменный очаг обрамляли выстроенные по ранжиру кастрюли и сковородки, а в подвешенном над огнем котле томилось какое-то варево. Все кухонные принадлежности также были тщательно надраены и сверкали чистотой. Свой вклад в создание уютной и гостеприимной атмосферы вносили букеты полевых цветов в расставленных повсюду жестяных кувшинах и замечательно щедрая иллюминация: добрая дюжина свечей наполняла комнату мягким золотистым сиянием. Стол под белоснежной скатертью, накрытый для ужина на четыре персоны, стоял в углу гостиной напротив очага.

Хозяйка вышла им навстречу из соседнего помещения — по всей вероятности, спальни.

— Мистер Корбетт! — воскликнула она, сверкая полнозубой улыбкой, способной потягаться блеском с самим солнцем. — Как прекрасно видеть в нашем доме такого гостя!

— Благодарю вас. Я уже говорил вашему супругу, как я польщен этим приглашением.

— Напротив, это мы очень польщены вашим визитом, уверяю вас!