Зов Халидона

Крафт просто рычал, проклиная кретина ниггера, сидевшего у магнитофона, который со страху признался Маколифу во всем. Он клялся, что этого проклятого ниггера на пушечный выстрел не подпустит к суду.

Если дело дойдет до суда.

Если дело дойдет до суда.

– Ты меня никогда не видел, – продолжал орать Крафт. – Мы никогда не разговаривали друг с другом. Никогда не встречались. Ты себе все уяснил, сукин кот ты несчастный?

– Конечно… конечно, мистер Крафт, – ответил он. – Но, сэр, ведь на самом деле мы разговаривали, не так ли? И все остается в силе?

Он был ошеломлен, но сумел найти нужные слова и, главное, нужный тон. Спокойно, без излишних эмоций. Но предельно ясно.

Артур Крафт-младший оказался в щекотливом положении. И Крафту-младшему не следовало на него орать. Ему следовало быть повежливее. А может, даже и попросить…

В конце концов, разговор-то имел место…

И Крафт понял. Джеймс догадался об этом сначала по наступившему молчанию, а затем – и по тону следующей фразы:

– Мы с вами свяжемся.

Все было так просто! Но если Крафт-младший хочет, чтобы события повернулись иначе, что ж, на то он и возглавляет столь богатый фонд. И, разумеется, он сможет подыскать что-нибудь для очень, очень талантливого молодого ботаника.

Прошлым вечером, положив трубку, Джеймс почувствовал, что к нему вернулось спокойствие. Точнее – уверенность, которую он всегда испытывал в своей лаборатории, где все зависело от его глаз и ума, никогда его не подводивших.

Только он должен быть очень осторожен, но это он сумеет.

И когда он это понял, то напился.

А теперь его мутит и трещит голова. Но он справится: эти страдания можно вытерпеть. Ведь теперь все пойдет по-другому.

Он взглянул на свои часы. Проклятый «Таймекс». Шесть двадцать пять. Дешевка, но ходят точно.

Скоро вместо «Таймекса» у него будет хронометр фирмы «Пиже». И новое, самое дорогое фотооборудование. И настоящий счет в банке.

И новая жизнь.

Если он будет осторожен.

…Телефон зазвонил на тумбочке у изголовья Питера Йенсена, но первой его услышала жена.

– Питер, Питер, ради бога! Звонят!

– Что?.. Что такое, старушка? – Питер с трудом просыпался. В комнате стоял сумрак, хотя из-за штор пробивался солнечный свет.

Телефон зазвонил снова. Частые короткие звонки, которые так любят все телефонисты во всех отелях, растревожили утреннюю тишину.

Питер Йенсен протянул руку и зажег свет. Будильник показывал без десяти восемь. Еще раз задребезжал телефон.

– Черт бы их всех побрал, – проворчал Йенсен, сообразив, что до аппарата еще надо тянуться. – Да, да! Алло!

– Пожалуйста, мистера Питера Йенсена!

– Да, я слушаю. В чем дело?

– Международная телеграмма, мистер Йенсен. Поступила несколько минут назад. Из Лондона. Срочная. Разрешите прочитать ее вам, сэр?

– Нет, – твердо и не раздумывая ответил Питер. – Ни в коем случае. Я ждал ее; полагаю, она довольно большая.

– Да, сэр, это так.

– Будьте любезны, дайте распоряжение доставить мне ее сюда. Отель «Кортле-Мэнор», комната четыреста один. Прямо в номер, пожалуйста.

– Все понял, мистер Йенсен. Будет исполнено. Это будет стоить…

– Естественно, – перебил его Йенсен. – Только побыстрее!

– Хорошо, сэр.

Через двадцать пять минут в номер постучали. Прибыл посыльный с международного телеграфа. Перед его приходом служащий отеля вкатил в номер столик с завтраком, состоявшим из дыни, чая и рогаликов. Питер Йенсен распечатал двухстраничную телеграмму и положил ее на скатерть.

Рут сидела напротив с чашкой чая, просматривая газету. Рядом с ней на столе лежал карандаш.

– Компания называется «Паркхерст», – произнес Питер.

– Проверим, – отозвалась Рут, отставляя чашку. Газету теперь она тоже положила на стол и сделала в ней пометку карандашом.

– Адрес: Шеффилд-на-Глене. – Питер поднял глаза.

– Продолжай, – ответила она, делая еще одну пометку.

– Оборудование, подлежащее проверке, – микроскопы.

– Очень хорошо. – Сделав третью пометку на левой полосе, она вернулась к своим предыдущим значкам и сосредоточила внимание на правом нижнем углу страницы. – Ты готов?

– Да.

Рут Уэллс Йенсен, палеонтолог, начала диктовать группы цифр. Ее муж обводил определенные слова в телеграмме своим карандашом. Несколько раз он переспрашивал цифры, иногда зачеркивая отмеченные слова и выделяя новые.

Через три минуты все было готово. Питер Йенсен отпил глоток чая и прочитал текст про себя. Жена тем временем намазала джемом две половинки рогалика и прикрыла салфеткой чайник, чтобы он не остыл.

– На следующей неделе прилетает Уорфилд. Он согласен. С Маколифом вошли в контакт.

Часть III Северное побережье

Глава 17