Зов ястреба

– Чего ты хочешь? – Она комкала остатки булочки, и комки хлеба падали в коротко подстриженную траву у её ног – побуревшую, редкую. Совсем скоро сад снова зацветет, а трава станет такой зелёной, какой никогда не росло в Ильморе даже летом.

– Помочь тебе.

– Помочь? – она покосилась на него недоверчиво – но и с надеждой тоже.

– Конечно. Теперь у меня есть долг – но это не значит, что я забуду старую… Дружбу. – Он позволил себе улыбнулся ей, подумал, не подмигнуть ли – но подмигнуть, пожалуй, было бы уже слишком. – Я увидел его рядом с тобой, но не подал виду, чтобы не напугать тебя.

– Так ты уже… Знал? – Лудела с шумом втянула воздух, и Унельму стало её жаль. Возможно, будь она умнее, он бы не чувствовал себя виноватым.

– Боюсь, что так. Он был среди подозреваемых… – Плохое, неудачное слово, но исправляться было поздно. – Правда, в деле ничего не было о том, что он встречается с тобой. У вас всё недавно началось, так ведь?

– Да… Недавно. Но я…

– Ты ничего не знала. Никто не будет тебя ни в чём винить. Мне только нужно…

– Это из-за меня, – вдруг выпалила Лудела, и Унельм поперхнулся словами. Что ему делать, если и Лудела связана с контрабандистами? Если окажется, что нужно пожертвовать ею ради того, чтобы работать с Олке вместо того, чтобы горбатиться на заводе или в мастерской? Вряд ли с его уровнем усвоения Унельму светит что-то большее.

– В смысле, «из-за тебя»?

– Он уже собирался со всем этим завязывать… – пробормотала Лудела, глядя себе под ноги, туда, где стройная вереница муравьёв уже двигалась от старого муравейника у беседки к хлебным крошкам. – Когда мы познакомились, я заметила, что он куда-то ходит по ночам… Такое случалось дважды. Он сказал, что занимался этим просто для развлечения – заказы-то были по мелочи, и всё для… Ну, пользования внутри. Ему бы ничего за это не сделали, он так говорил…

И, скорее всего, был прав. Статус паритера и родовое имя защитили бы его – если он и в самом деле занимался только мелкой торговлей внутри Кьертании. Ложный след? Ульм готов был взвыть от досады, но заставил себя собраться.

– А потом? Ты упомянула, что всё «из-за тебя»?

Возможно, он поторопился, передавил. Теперь Лудела не спешила говорить, нервно притопывая и глядя на хлеб у ног так пристально, как будто именно он наверняка знал, что ей делать.

– Слушай, Лу. – Он снова старался говорить с ней мягко, дружески, и вдруг задумался: так ли сильно отличается то, что он делает, от принесения Луделы «в жертву»? Притворяясь, что ему что-то известно, он толкает её к краю пропасти. – Я не просто так говорил, что хочу помочь. Если ты поможешь мне, я помогу Мелу. Сделаю всё, что смогу, чтобы он вышел из этой истории без проблем. Но если не захочешь – мне придётся поговорить с наставником… Рассказать всё, что мне уже удалось узнать. А он не будет его щадить – даже если я попрошу.

– Ты мог бы просто бросить всё это дело. Мог бы просто…

– Нет, не могу. Это бессмысленно… Двое других учеников знают не меньше меня. Может, больше. Это вопрос времени…

– Ах, вот в чём дело. – Её глаза сверкнули, рот искривила знакомая улыбочка. – Хочешь выслужиться, так? Используешь это, чтобы тебя заметили, а потом…

– Как и все мы. – Он пожал плечами. – Но между тем, что делают они, и тем, что делаю я, есть разница. Хочешь верь, хочешь не верь, но мне есть до тебя дело. Не было бы – я бы не стал предлагать тебе договориться. Помоги мне – а я помогу Мелу. Или вставай и уходи – но тогда я не сумею защитить его. Просто не смогу.

– Всё из-за меня, так? – неожиданно уныло спросила она. Улыбочка погасла. – Ты ревнуешь меня к Мелу, и…

Он с трудом удержался от смеха – смех бы Лудела ему точно не простила.

– Дело не в этом. Мы с тобой друзья. Во всяком случае, мне хочется в это верить. Я не прав?

– Прав, прав. – Вид у неё был до смешного раздосадованным, как будто Лудела даже порадовалась бы, узнав, что на самом деле им движет оскорблённая ею гордость.

– Вот и здорово. Кому, как не другу, знать, что ты настолько же умна, насколько красива? А теперь, прошу, Лудела, милая, расскажи мне, что ты имела в виду, говоря, что всё «из-за тебя»?

– Там большой заказ, – неохотно буркнула она. – То, что ты сказал… Контрабанда. Как я поняла. Поэтому так много денег.

– Значит, это разовая история, так? До этого… Он ничем таким не занимался?

Ульм почувствовал, что рад – по-настоящему рад, потому что, если это и вправду так, возможно, он сумеет исполнить данное Луделе обещание. Ему только нужна была, по-настоящему нужна была добыча покрупнее…

– Никогда. Ну…Он бы мне рассказал, я уверена. – Лудела шмыгнула носом.

– Может, ты даже знаешь, о каких деньгах шла речь?

– Там много. Я не знаю точно… Десять тысяч химмов. Может, больше.

Ульм присвистнул:

– Это действительно гора денег. Зачем ему столько? Понимаю, вопрос глупый, но ведь Мел из знатной семьи, разве нет? Что, родители перестали давать ему деньги на камзолы и конфеты?

Лудела задрала нос – эффект немного подпортило, что она всё ещё продолжала шмыгать им.

– Это тебя не касается.

– Ну, конечно.