Зов ястреба

Сразу вслед за этими повторяющимися в дневнике словами следовал обычно символ – круг с зигзагом вроде молнии внутри. Зигзаг разбивал круг пополам. Этот знак не был похож ни на что из того, что мы с Гасси придумывали для азбуки оша. Несколько вечеров я потратила, складывая имеющиеся знаки так и эдак, объединяя их, пытаясь понять, какое соединение частей могло бы дать такое целое… И что это целое могло бы означать в записях.

Легенды, легенды.

Я не слишком любила их, в отличие от Гасси. Страшные истории, приключения или путешествия вроде тех, которыми бредил Унельм, были мне ближе – если вообще хотелось отдать предпочтение вымыслу, а не погрузиться в истории жизни знаменитых ястребов, механикеров-изобретателей, великих учёных или хитроумных придворных.

Чтобы понять значение таинственного символа, следовало заполнить пробел – и я купила пару книг, которые могли бы в этом помочь. Первая, пухлый сборник легенд, была точно такой же, что стояла на полке над очагом в гостиной госпожи Торре. Легенды в ней были расположены по разделам – о Стуже, о снитирах, о первых Химмельнах, о небе и небесных светилах, земле и её плодах, воде и пламени.

Вторая заинтересовала меня куда больше. В ней основные легенды Кьертании разбирались с научной точки зрения – объяснялось и предполагалось, как именно они могли появиться.

Ещё несколько вечеров ушло на то, чтобы выписать из книг основных «кандидатов» на роль главной фантазии Гасси.

Рог великого орма Беролана, способный разбудить первых Химмельнов, которые, по легенде, спят где-то глубоко под снегами и ледяным панцирем Стужи.

Сердце Стужи, охраняемое дьяволами, которое наделяло своего владельца властью над самой Стужей.

Водный камень, подчиняющий себе реки, текущие по Кьертании – и за пределами Стужи, и в ней самой.

Флейта владетельницы Аделы, способная зачаровать любого – даже снитира, даже дьявола.

Копья, мечи, амулеты, кости, браслеты, кольца… Почитаешь все эти книги подольше, поверишь: Кьертания так переполнена магией, что странно даже, как она не брызжет из-под ног при каждом шаге.

Сама не знаю, зачем я это делала. Наверное, просто потому, что только тогда, разбирая его каракули, чувствуя, как проникают в меня его мысли, я переставала чувствовать себя одиноко.

Эрик Стром. Его охота

Второй месяц 723 г. от начала Стужи

Эрик Стром летел вперёд – в темноту, расшитую созвездиями, незнакомыми тем, кто не бывал в Стуже.

Где-то там, в этой темноте, кружились, воя, как ветер, те, кто остался здесь навечно. Стал частью Стужи – холодной, стремительной, прозрачной.

Возможно, однажды и он окажется здесь – будет петь с вьюгой и теми, кого любил. Среди них будет и Рагна – хохочущая, с растрёпанными светлыми волосами, влажными после душа, липкими от вина на обряде посвящения, грязными после их многодневного загула по случаю очередного удивительного спасения.

«Рагна. Рагна. Рагна».

Стужа молчала.

Сегодня она вообще была на редкость молчалива. Ни сияния, ни шёпота, ни дрожи на призрачной коже. И никакой чёрной ревки на горизонте – в тайне от самого себя Стром был уверен, что никто, кроме него, никогда не видел её – и не увидит. Может быть, и он сам больше не увидит её. С тех пор, как он сделал выбор, нашёл новую ученицу, чёрная ревка перестала ему сниться – и в Стуже являться перестала.

Стужа получила, что хотела? Сказала всё, что собиралась? То, от чего он предостерегал Хальсон, вовсю владело им самим. Ему необходимо собраться, если он хочет преуспеть в главной битве. Где ей суждено случиться? Там или здесь?

Перед сегодняшним выходом в Стужу кропарь, пускавший его, сказал, пряча взгляд:

– Это в последний раз, господин Стром. Вы знаете, выходы в одиночку запрещены строго-настрого… Если нас поймают, вам-то, наверное, ничего, вы из Десяти, а вот мне никакие деньги не помогут. Уж простите, но это так.

– Прощаю. Не переживай… Мне это больше не понадобится.

Не понадобится – потому что уже скоро у него будет новый, официальный билет в Стужу. Покорный его воле. Иде Хальсон – не Рагна. Она понятия не имеет о путях Стужи, а значит, не станет спорить с ним или задавать лишние вопросы. Она будет идти, куда он пожелает.

Все сложилось к лучшему. Показатели Эрика Строма были так высоки, что он мог бы обходиться без охоты ещё по меньшей мере несколько месяцев – или ходить, как в последние недели, с коллективными охотами, помогая другим ястребам. Но есть и другое, то, что не могло дольше ждать – и для этого другого ему нужно бывать в Стуже как можно чаще.

Будь Рагна жива, он рассказал бы ей правду. Ей одной он рассказал бы правду – и дальше они действовали бы вместе. И здесь, и там.

На мгновение Стром прервал свой полёт.

На склоне, прямо под ним, что-то чернело – странно, неправильно; в Стуже было не место чему-то настолько угольно-чёрному, похожему на дыру, вырванную кем-то в пространстве. Быстрая догадка – и он двинулся вниз, чтобы убедиться, что это снова она…