Зов Арктики

Профессор Визе по заданию Шмидта всю зиму собирал радиосводки северных метеостанций. Метеостанций было немного, и прогноз получался не очень надежный. Особенно на вторую часть пути.

— Хотя до острова Диксон было бы ближе идти через пролив Югорский Шар, — говорил профессор Визе, — мы пойдем дальним путем. Югорский Шар должен быть забит сейчас льдом.

— Согласен, — подтверждал капитан Воронин.

— Зато пролив Маточкин Шар ото льдов должен быть свободен, — продолжал профессор Визе.

— Подойдем — проверим, — пошутил капитан Воронин. — По моим приметам, если была неприятность в начале пути, когда мы на мель сели в баре Двины, то дальше все у нас будет в порядке.

Я ПОЛУЧИЛ У ЗАВХОЗА КЛЮЧИ

Я получил у завхоза ключи от книжных шкафов.

До этого книги лежали огромными поленницами около шкафов, заслоняли подход к пианино.

Полдня я расставлял книги. Один шкаф — научная. Два — художественная.

Рядом химик Гаккель бил по клавишам — настраивал пианино. Пианино было древнее. Оно уже ходило в плавания на «Седове».

В кают-компанию зашел корреспондент Громов.

— Смотри, сколько книг набрали, — сказал он, — хватит на всю зимовку.

Опять эти разговоры о зимовке.

Я об этом думать боялся, не только говорить. Хотя вроде бы меня-то уж зимовка не касалась вовсе.

— Эй, библиотекарь, когда контору откроешь? — спросили меня во время еды.

— Как поедим, так пожалуйста.

После обеда все образовали ко мне очередь.

И Отто Юльевич встал тоже.

— Пропустите Отто Юльевича. Отто Юльевич, проходите, пожалуйста, — говорили ему.

— Нет-нет, я так же, как и все, в очередь.

Конечно, никаких библиотечных карточек у меня не было.

Но тетрадь учета я завел. И решил туда записывать, кто, когда и какую книгу взял. Все-таки порядок соблюдать надо.

Отто Юльевич взял научную книгу на немецком языке. Я даже название ее с трудом разобрал.

— А какую книгу вы сами будете читать, Петя? — вдруг тихо спросил он меня.

Себе я уже отложил. Дореволюционное издание Нансена «Фрам» в полярном море».

— Замечательная книга, — сказал Отто Юльевич. — У меня есть своя. Я даже с собою взял на судно.

Часа за три я снабдил книгами всех, кто хотел.

В шкафах книги стояли в несколько рядов. Я уже знал, где какие стоят, и многим помогал выбрать то, что им было нужно.

Я вышел на палубу, и солнце уже опустилось.

— Ну и жара, — сказал Динамит. — Если бы не ветерок, спеклись бы.

ВЕЧЕРОМ МЫ ПЕРЕСЕКЛИ ПОЛЯРНЫЙ КРУГ

Вечером мы пересекли Полярный круг.

Многие уже отправились спать, а мы стояли небольшой кучкой на палубе.

— Тех, кто впервые пересекает Полярный круг, положено макать, — сказал корреспондент Громов. — Кто у нас новичок?

— На Севере такого обычая нет, — проговорил матрос Адаев. — Это только на экваторе крестят.

— Ничего. Давайте макнем Малера, моего соседа. Весь день был на палубе, бедняга, ждал Полярного круга, а в главную минуту — заснул.

— Точно, пошли разыграем его.

И мы двинулись к каюте Малера.

По дороге мы захватили железные ложки. Я взял гитару в кают-компании и бил по ней ладонью, как по барабану.

— Малер, подъем! Товарищ Динамит, вставай, вас ждут великие дела! — будили мы его.

— А, что такое? — высунулся Малер. — Уже льды?

— Полярный круг пересекаем, креститься пора, — сказал Громов с серьезным лицом.

— Как это — креститься? Я неверующий.

— Обвяжем тебя канатом, спустим под воду и с правого борта на левый проведем под килем.

— Как это под килем? — испугался Малер.

— Как положено, — продолжал Громов, и лицо у него было совершенно серьезное. — Да ты не пугайся, мы тебя не упустим.

Малер вышел на палубу. Ему сразу стало холодно.

— А может, отменим? — сказал он.

— Что значит «отменим»? Не задерживай людей, товарищ Динамит, раздевайся.

— Так ведь вода холодная.

— Еще бы не холодная. Это тебе не экватор, а Полярный круг.

Малер заглянул вниз. Внизу уходила назад совершенно черная вода. Даже мне стало страшно.

Когда мы придумывали эту шутку, мы думали, что он станет долго сопротивляться.

А он уже стоял без пиджака и рубашки, дрожал и говорил просительным голосом:

— Только побыстрее, ребята, а? А то я там захлебнусь, под килем.

— Пора шутку кончать, — тихо сказал мне Муханов, — а то простудим еще человека.

В это время появился Отто Юльевич.

— Что за странное собрание? — сказал он, взглянув на трясущегося Малера.

— Креститься сейчас буду, Отто Юльевич, — отозвался Динамит, — в водах Полярного круга.

— Так, дошутились. Сейчас нам влетит, — сказал Муханов.

Но Отто Юльевич проговорил вдруг совершенно серьезно:

— Жизнь подрывника товарища Малера экипажу ледокола дорога, и крестить поэтому предлагаю- на корабле. Принести ведро морской воды!

За борт бросили ведро и подняли его на веревке.

Отто Юльевич зачерпнул воду в ладонь, побрызгал на Динамита и сказал:

— С этой минуты считать товарища Малера полярником.

Малер сразу стал одеваться.

— Кто еще у нас новичок?

— Я, Отто Юльевич, — сказал я и вышел вперед.

Он обрызгал водой и мою голову.

— Считать художника-карикатуриста, а также библиотекаря и первого помощника ученых товарища Петра Решетова — полярником.

ИНОГДА НА ПАЛУБУ