Читаем Золотой жук полностью

The weight of the insect was very remarkable, and, taking all things into consideration, I could hardly blame Jupiter for his opinion respecting it; but what to make of Legrand's concordance with that opinion, I could not, for the life of me, tell.Тяжесть жука была тоже весьма необычной. Учитывая все это, можно было не так уж строго судить Юпитера. Но как мог Легран разделять суждение Юпитера, оставалось для меня неразрешимой загадкой.
"I sent for you," said he, in a grandiloquent tone, when I had completed my examination of the beetle, "I sent for you, that I might have your counsel and assistance in furthering the views of Fate and of the bug"-- Я послал за вами, - начал Легран торжественным тоном, когда я кончил осмотр, - я послал за вами, чтобы испросить совета и вашей помощи для уяснения воли Судьбы и жука...
"My dear Legrand," I cried, interrupting him, "you are certainly unwell, and had better use some little precautions.- Дорогой Легран, - воскликнул я, прерывая его, -вы совсем больны, вам надо лечиться.
You shall go to bed, and I will remain with you a few days, until you get over this.Ложитесь сейчас же в постель, и я побуду с вами несколько дней, пока вам не станет полегче.
You are feverish and"-Вас лихорадит.
"Feel my pulse," said he.- Пощупайте мне пульс, - сказал он.
I felt it, and, to say the truth, found not the slightest indication of fever.Я пощупал ему пульс и вынужден был признать, что никакой лихорадки у него не было.
"But you may be ill and yet have no fever.- Бывают болезни и без лихорадки.
Allow me this once to prescribe for you.Послушайтесь на этот раз моего совета.
In the first place, go to bed.Прежде всего в постель.
In the next"-А затем...
"You are mistaken," he interposed, "I am as well as I can expect to be under the excitement which I suffer.- Вы заблуждаетесь, - прервал он меня. - Я совершенно здоров, но меня терзает волнение.
If you really wish me well, you will relieve this excitement."Если вы действительно желаете мне добра, помогите мне успокоиться.
"And how is this to be done?"- А как это сделать?
"Very easily.- Очень просто.
Jupiter and myself are going upon an expedition into the hills, upon the main land, and, in this expedition we shall need the aid of some person in whom we can confide.Мы с Юпитером собираемся в экспедицию на материк, в горы, и нам нужен верный помощник.
You are the only one we can trust.Вы единственный, кому мы полностью доверяем.
Whether we succeed or fail, the excitement which you now perceive in me will be equally allayed."Ждет нас там успех или же неудача, все равно это волнение во мне сразу утихнет.
"I am anxious to oblige you in any way," I replied; "but do you mean to say that this infernal beetle has any connection with your expedition into the hills?"- Я буду счастлив, если смогу быть полезным, -ответил я, - но, скажите, этот дурацкий жук имеет какое-нибудь отношение к вашей экспедиции в горы?
"It has."- Да!
"Then, Legrand, I can become a party to no such absurd proceeding."- Если так, Легран, я отказываюсь принимать участие в вашей нелепой затее.
Перейти на страницу:

Все книги серии Параллельный перевод

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки