Золотое дно

— Все могут сделать наши изобретатели, — лукаво заметил Опанасенко, — а до этого никогда не додумаются. Ну и жулики эти бисовы антиподы!

— Так вот, дорогие, вернемся к делу, — снова перешел на серьезный тон Рустамов. — Почему мы решили просить именно вас помочь? Конечно, мы могли бы найти и на других промыслах мастеров, но не таких, сами понимаете. У вас опыт инженеров. Где таких найдешь? Хоть и обещали подобрать, но… — Он улыбнулся в усы. — У нас такая пословица есть: «Кто надеется на соседа, тот уснет без ужина».

— Правильно! — весело крикнул Опанасенко.

Мастера рассмеялись.

— Значит, с нашим инженером мы уже не будем работать? — сумрачно спросил Григорян.

Все взоры обратились к Гасанову. Тот стоял в дверях и молчал, еле скрывая свое волнение.

В это время сзади подошла Мариам и тронула Гасанова за рукав:

— Ибрагим Аббасович, я все промерила. Верхние подкосы…

— Хорошо… Потом посмотрю. Подождите! — нервно отмахнулся Гасанов и полез в карман за папиросами.

— Рустамов знает, — со вздохом проговорил Керимов, обращаясь к Григоряну. Он помолчал. — А меня, старика, возьмешь, Рустамов? Мне там можно работать, да?

— Почему нет? — обрадовался парторг. — Ты больше всех нужен. Ты сорок лет работаешь. Кто знает лучше тебя, как бурить! Спасибо, дорогой! Спасибо, дорогие! Я знал, что вы не откажетесь. Итак, товарищи, послезавтра придется начинать новую работу. Там очень срочно. А пока, — улыбнулся он, — торопитесь домой: отдыхать, переодеваться, чтобы вечером выглядеть настоящими именинниками. Сегодня вы будете встречать гостей в институте.

Рустамов остался наедине с Гасановым. Мариам с чертежами дожидалась его на мостике, смотря, как отплывают от решетчатого причала катера, лодки, глиссеры. Гости возвращались на берег, а ее «техники» так и не приехали. Но не это сейчас волновало девушку.

Мариам не могла понять, как можно было взять у Гасанова его верных помощников, всех лучших мастеров. И отец от него уходит. Ведь еще столько работы впереди! Она хотела предложить Гасанову на его опытной буровой испытать новый электробур. Кое-что ею сделано в этой конструкции. А когда-то сам Гасанов занимался этим, до тех пор пока не придумал совсем новые подводные основания. Может быть, ему и не следовало строить их?

Опустив голову, она смотрела в зеленую воду, как бы стараясь проникнуть в ее глубину. До нее доносился резкий, напряженный голос Гасанова:

— Нет, Али, хоть ты мне и друг, но я этого не понимаю. Ты хочешь взять моих лучших людей и отдать их неизвестно зачем! Ну да, конечно, — заторопился он, видя протестующий жест Рустамова. — Я прямо скажу, что у меня на душе! — горячился Гасанов. — Васильеву неудобно не помогать. Что в Москве о тебе подумают! Все понимаю, Али.

— Хорошо, поговорим начистоту, Ибрагим, — со сдержанным гневом сказал Рустамов. — Только не обижайся… Разговор прямой. — Он встал со своего места и прошелся по комнате. — Мне очень больно все это слушать именно от тебя. Ты понимаешь, очень хорошо понимаешь, как важны опыты Васильева. Можно ли думать только о своем! Ты коммунист, Ибрагим. — Рустамов остановился около инженера и испытующе посмотрел ему в глаза. — В Васильеве ты видишь конкурента. Еще бы! Мастеров взяли для его работ. Но пойми, что не в людях дело — найдем мастеров. Зачем строить стометровое основание, если после опытов Васильева оно окажется ненужным? Я знаю, тяжело тебе… Нет, нет, не говори мне ничего! — остановил он Ибрагима, видя, что тот пытается возразить. — Я все понимаю, но верю в коммуниста Гасанова. Ему тоже предстоит выполнить новое задание.

На лице инженера застыло удивление.

— Да, Ибрагим, это задание не менее трудное, чем то, которое взялись выполнить твои товарищи.

— Ты знаешь, я никогда не подводил тебя, Али, — сдержанно заметил инженер.

— Я это знаю, поэтому и прошу тебя, — слегка волнуясь, тихо сказал Рустамов. — Мы долго обсуждали этот вопрос с директором, потом решили… Правда, он просил меня ради праздника сегодня об этом не говорить, но уж если зашла речь…

— Говори, Али, я слушаю.

— Тебе придется уже сейчас приостановить работу по установке стометрового основания именно для того, чтобы помогать Васильеву. Понимаешь? Ему нужно помочь в переделке электробура, который ты хотел применить у себя.

Наступило молчание. За окном плескались волны, разбиваясь о стальную решетку.

— Значит, решено, Ибрагим? — Парторг протянул руку инженеру.

Тот слабо пожал ее. Он еще никак не мог осознать всей неожиданности этого решения.

— Кстати, я хотел тебя спросить, — перевел разговор на другую тему Рустамов: — почему ты не бываешь на своей даче, которую мы тебе отстроили? Она тебе не нравится? Если хочешь, переезжай в Мардакяны.

Гасанов его не слышал. В окно ворвался ветер и зашевелил газеты на столе. Ибрагим машинально взял одну из них и взглянул на первую страницу. Он увидел свой портрет. На нем инженер Гасанов улыбался.

Ибрагим скомкал газету, затем, как бы опомнившись, осторожно расправил ее и обратился к Рустамову:

— Когда начинать?

— Через два дня.