Золотая девочка

Вместо этого подруги отправляются в «Крю» в дальнем конце гавани – лучшее место на Нантакете, чтобы пить днем.

Они устраиваются у барной стойки и заказывают бутылку шампанского «Пол Роджер» – «в память о Виви». Еще просят дюжину устриц и – гулять так гулять – икру, осетровую, со всеми сопутствующими закусками. Когда распахивается стеклянная дверь, посетителям открывается вид на гавань. Вокруг бара идет узкий деревянный настил, и Эми знает, что люди здесь не раз падали в воду; когда она работала в «Пробке» у Джея Пи, слышала, какой при этом поднимался шум. Океан испещрен искрами солнечного света; катера переваливаются с боку на бок у причалов; слышен сигнал парома, и чайки кричат, как ревнивые девицы. Бартендер Томми с хлопком откупоривает их шампанское.

– Празднуем? – спрашивает он.

Эми впервые задумывается о том, как выглядит со стороны. Она отпросилась с работы, чтобы почтить память бывшей жены своего бойфренда, но вместо этого «скорбит» за бутылкой шампанского, которая ей не по карману, и икрой, которая уж точно ей не по карману. Что, если кто-то ее здесь увидит?

– Празднуем, – отвечает Лорна, поднимая свой узкий бокал, полный золотистых пузырьков. – За прекрасно прожитую жизнь.

Эми сказала Джею Пи, что, наверное, ей не стоит идти на отпевание и поминки, даже прежде, чем он сам это предложил.

– Мне кажется, всем, особенно детям, будет спокойнее, если я не приду.

Эми сразу же почувствовала, какое облегчение испытал Джей Пи.

– Наверное, ты права, – сказал он.

Пожалеют ли дети, что она не пришла? Карсон – может быть. Но на похоронах Эми стала бы центром всеобщего внимания благодаря своему исключительному и очень неприятному положению: ей пришлось бы скорбеть о смерти женщины, о которой она не всегда отзывалась в лестных выражениях. Эми тяжело было бы терпеть испытующие взгляды.

Она поднимает свой бокал и молча чокается с Лорной. Сегодня Эми хочет просто пить и забыть обо всем.

К Джею Пи в какой-то момент снова вернется способность думать о чем-то, кроме смерти Виви. Лето будет идти своим чередом, дети привыкнут, Лео уедет в колледж. Эми снова попытается достучаться до Карсон – вдруг они сумеют стать ближе друг другу. А Джей Пи будет свободен и сможет сделать предложение. Эми остается только чуть-чуть подождать.

Они не успевают оглянуться, как шампанское заканчивается, и Лорна заказывает бутылку розового вина. Томми спрашивает, планируют ли они еще что-нибудь есть. Устрицы исчезают у Эми во рту в шесть солоноватых глотков, а икры каждой из них досталось по три ложечки. Эми заказывает два сэндвича с лобстером и картошку фри на гарнир.

Повернувшись к Лорне, она говорит:

– Не волнуйся, я угощаю.

Мысленно подсчитывает сумму и понимает, что, даже если они больше ничего не будут есть и пить, этот обед обойдется ей в четыреста долларов. Сумасбродство, но пути назад уже нет.

– Кто знает, может, завтра нас уже не будет в живых.

С наступлением вечера бар наполняется народом. Преобладающая категория посетителей – привлекательные мужчины с загорелыми после дня, проведенного за яхтингом или рыбалкой, лицами, в группах по три-четыре человека. Симпатичный парень в бейсболке с логотипом калифорнийского гольф-клуба «Торри Пайнс» заводит беседу с Лорной. Он говорит, что ему нравится ее акцент. Его дед был ирландцем из Уэксфорда.

– Ха! – подхватывает Лорна. – А я там выросла!

Эми пытается поучаствовать в их разговоре и щегольнуть своим собственным акцентом – Алабама! – но южная тягучесть ее речи подзасохла за последние десять лет, и теперь даже y’all[21] из ее уст звучит вымученно. Она остается наедине со своим бокалом уже теплого розового и надеется, что кто-нибудь из джентльменов придет к ней на помощь, но никто не подходит. Эми приехала на Нантакет подтянутой двадцатитрехлетней девушкой, сейчас она на десять лет старше, на семь (вообще-то десять) килограммов больше и выглядит… поношенной. Так и есть. Вся эта канитель с Джеем Пи, его детьми, его матерью, его поисками себя ее утомила, а постоянная надежда на то, что она вот-вот прекратит быть девушкой (любовницей) и станет женой, в конце концов лишила Эми иллюзий. Ее свет померк. Неудивительно, что все мужчины в этом баре стремятся держаться от нее подальше. Она с таким же успехом могла бы прилепить себе на лоб бумажку с надписью: «б/у».

Эми опрокидывает в себя остатки вина, и в этот момент на табурет слева от нее садится мужчина в белой рубашке и тесных серых брюках. Он делает знак бармену, заказывает пиво и только тогда, кажется, замечает соседку.

– Ой, здесь занято?

Эми качает головой. Она рада, что хоть кто-то в баре не считает ее прокаженной, хотя этот мужчина и не принадлежит к числу роскошных яхтсменов. Эми не удалось его разглядеть, и теперь она боится повернуть голову, чтобы это не выглядело слишком нарочито. Впрочем, Эми заметила, что у него на костяшках пальцев кровь.

Она уже так много выпила, что ей кажется само собой разумеющимся взять его за запястье.

– Вы поранились? Или… вы что, подрались?