Золотая девочка

– Получается, возможно, моя ложь пошла Бретту на благо! – восклицает Виви. – Ему пришлось ждать тридцать лет, но он вышел на первую строчку, вместо того чтобы застрять на тридцать седьмой. Возможно, так все и должно было сложиться.

Марта поднимается со стула.

– Похоже, вы наконец-то начинаете понимать, Вивиан.

Уилла

Она засовывает красные кружевные стринги глубоко в сумочку. Они той же марки, что и у Карсон, и, того хуже, у них есть дырка сзади, где должна быть бирка. У сестры чувствительная кожа (она не выносит прикосновения даже остатков ярлычка на шве), а еще Карсон небрежна, поэтому, чтобы не раздражать свою драгоценную задницу, прорезает дырку в кружевных стрингах за двадцать два доллара. Такие интимные подробности можно знать только о собственной сестре.

Это стринги Карсон – Уилла в этом уверена.

Но как они оказались в кармане брюк Зака? У них с Карсон роман? Какая… глупость, какая нелепица.

Или нет?

Когда Уилла рассказала сестре, что Памела подозревает мужа в неверности, как отреагировала Карсон? Что она сказала?

«Но он вроде на бабника непохож, верно?»

Уилла вспоминает их беседу. Пыталась ли Карсон поставить под сомнение догадки Памелы? Преуменьшить их, отмахнуться?

Затем Карсон спросила: «Она считает, будто знает, кто это?» Нет, конкретно знает ли Памела, кто любовница? Разница ведь есть?

Затем Уилла вспоминает, что за несколько недель до этого Рип рассказал, якобы Памела видела джип Карсон, припаркованный в заброшенной конюшне через дорогу от дома Бриджманов. Памела заявила брату, что решила, будто Карсон приехала туда встретиться с барыгой.

Уиллу раздражало нелестное мнение золовки о сестре, хотя, пожалуй, версия была вполне правдоподобной.

«Карсон не встречалась с барыгой, – думает теперь Уилла. – Красные кружевные стринги с дыркой на месте бирки принадлежат ей, их нашли в кармане брюк Зака, а Карсон пряталась через дорогу от дома Бриджманов, потому что у них с Заком роман».

Уилла отправляет сестре сообщение: «Ты сегодня работаешь?»

«Нет».

«Рип после работы играет в гольф с мистером Б. Хочешь поужинать в Смитс-Пойнте? Я принесу еду от Милли».

«Конечно. Пожалуйста, закажи мне “Цезарь” с жареными креветками и чипсы с кесо».

«Договорились. Увидимся в 7».

Карсон появляется вовремя, что очень на нее непохоже, и кажется безмятежной, но трезвой, а не накуренной. Она принесла Уилле букет цветов с фермы Бартлетта – ее любимые пурпурные и белые космеи – и термос с чаем со льдом.

– У мамы в огороде до сих пор растет вся эта мята, – говорит Карсон. – Так что я попыталась сделать ее чай.

– Я выпью за ужином, – обещает Уилла. Она уже угостилась у Милли, когда заехала забрать еду. И теперь не хочет отвлекаться. – Хочешь вина?

– Нет, спасибо, – отвечает Карсон. – Я буду чай.

«Кто ты и что ты сделал с моей сестрой?» – думает Уилла. Пьяная, под кайфом, сердитая, язвительная – только с такой Карсон она знает, как себя вести. Сегодня же сестра держится нормально, даже любезно, чего Уилла совсем не ожидала.

– Идем на заднюю террасу, – предлагает она. От входной двери «Уи Бит» до задней – всего четыре шага.

– Невероятно, насколько дом крохотный, – замечает Карсон. – Хотя что тебе еще нужно?

– Я скучаю по своей посудомоечной машине, – признается Уилла, – велотренажеру и нормальному интернету.

– Да, но посмотри, какой тут вид.

Они выходят на террасу. Морская трава на вершине дюн качается на ветру, слышен шум прибоя. Уилла привыкла к здешним видам и звукам, стала почти невосприимчива к ним, хотя все равно временами спускается по ступеням террасы, завернувшись в полотенце, по пути в уличный душ и замирает, чтобы полюбоваться океаном или парящими над головой чайками. Сегодня небо залито золотым светом, и Уилла едва не говорит что-то о рае и их матери вроде: «Как думаешь, она нас видит? Следит за нами?» – но не хочет показаться смешной.

– Я рада, что у тебя выходной: закат, похоже, будет невероятный. – Уилла делает паузу. – Хотя, наверное, ты каждую ночь на работе видишь закат.

Карсон садится на одну из скамеек для пикника.

– Уилл, – говорит она, – меня уволили.

Уилла с шумом втягивает воздух.

– Уволили? Что произошло? Когда это случилось?

– В конце июля, – сознается Карсон. – Неуместно повела себя на работе.

– В смысле – неуместно?..

– Я пила с клиентом. Поцеловала его взасос. Нюхала кокаин в туалете.

– Карсон! – восклицает Уилла. – Скажи, что ты шутишь. Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь!

Карсон опускает голову. Когда же поднимает вновь, ее глаза подобны двум сверкающим изумрудам. Уилла помнит, как в детстве отец по утрам заходил к ним в комнату и просил Карсон: «Проснись и покажи нам драгоценности». Он никогда не говорил такого Уилле; ее глаза заурядно карие.

– Не вру, – отвечает Карсон. Ее голос напряжен, и Уилла расслабляется. Вот к стычке она готова. – Полагаю, теперь ты меня осудишь. Ведь сама такая идеальная, правильная, благоразумная, и, хотя ты всего на три года старше меня, я прожила гораздо более захватывающую жизнь.