Знамение. Час Икс

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Крик

Повинуясь отработанному за годы военной подготовки рефлексу, он, услышав крик, немедленно опустил под стол руку и нащупал холодную сталь автомата. Напрягся, замер и прислушался, пытаясь приготовиться, если крик повториться. Чтобы удостовериться, что это был действительно крик. Женский крик. И по возможности определить направление, откуда он мог исходить.

И тут крик повторился. Еще более различимый, высокий и продолжительный.

Услышав его, он дернулся всем телом. И пружиной вскочил со стула, крепко сжимая в руках оружие. А потом схватил со стола во вторую руку рацию, подумав о том, что нужно передать сигнал тревоги другим ребятам на постах. Но потом передумал, зацепив рацию на поясе, опасаясь, что если крик окажется «ложной тревогой», то пацаны из роты засмеют его, сочтя трусом и паникером.

«Ну наконец-то» — подумал он, — «хоть какая-то развлекуха…, врачихи, видимо, веселятся у себя в отделении. Может выпили перед концом смены и начали отношения выяснять…» — ухмыльнулся он, представив в своем воображении картинку из когда-то виденного порнографического фильма, где девушки, одетые в короткие халатики, чепчики с медицинскими крестами, со стетоскопами на шеях, заигрывали друг с другом, целовались и занимались дальнейшим непотребством.

«Может быть Танька там… Выпила… и стала подоступнее…» — фантазировал он, с нетерпением открывая дверь в «шлюз» и входя внутрь, ощущая как от навязчивых фантазий крепко набухает у него в штанах и чаще бьется сердце.

В помещении никого не было. И резко пахло хлором. Вдоль передней стены шеренгой стояли огромные пластиковые чаны для утилизации использованной медицинской спецодежды: «скафандров», масок, перчаток и бахил. Рядом — несколько тазов с темнеющим внутри растровом, видимо хлором, которым врачи обрабатывали обувь. А у другой стены — ряд шкафов для хранения личных вещей персонала.

На некоторое время он остановился возле шкафов, пытаясь определить, где могла бы хранить свои вещи Таня. Смакуя хулиганскую мысль о том, чтобы утащить с собой какую-нибудь мелочь. Может быть, ее нижнее белье, если повезет…

Но его размышления прервались еще одним звуком, донесшимся из отделения. Вроде где-то далеко на пол грохнулось что-то большое и тяжелое. И, кажется, еще послышался звон разбитого стекла.

«Ого! Девки разошлись…» — плотоядно улыбнулся он, и решил, не теряя времени, двигаться дальше.

Перед тем, как прикоснуться к ручке двери, чтобы пройти в «грязную» зону отделения, он на несколько секунд замер, обдумывая правильно ли поступает, что пренебрегает мерами защиты, заходя в отделение в обычной одежде, а не в «скафандре», как это делали все врачи и медсестры.

— Да пошли вы со своим коронавирусом! Заманали!!! — грязно выругался он, стараясь быть верным своим убеждениям махрового «ковид-диссидента», но все же не решаясь сделать решительный шаг внутрь.

— Что испугался что-ли, чепушило? — пробормотал он себе под нос, задирая и подначивая самого себя, — будь мужиком! Ты же — спецназ! Вперед!!! Давай!!!

С этими словами, он дернул дверь на себя, впервые за время пребывания в больнице оказавшись внутри «ковидного» отделения.

За дверью же показалась обыкновенная, глухая, выкрашенная в знакомую грязно-зеленую краску стена. Никаких радиоактивных излучений. Или слизи, свисающей с потолка, он, вопреки своим представлениям, не встретил.

Осмотревшись по сторонам, он обнаружил, что налево вдаль уходил длинный коридор, ярко освещенный люминесцентными лампами. С вереницей дверей по правую и левую сторону. Вероятно, ведущих в палаты с больными.

В отделении было тихо. Удивительно тихо. Неестественно тихо. Неправильно тихо. Как не должно быть тихо в работающем инфекционном отделении главной городской больницы. Во время пандемии.

Он хотел было громко окликнуть персонал, который должен был находиться внутри, согласно его журналу — двух врачей и пятерых медсестер. Но что-то внутри него подсказало ему этого не делать. То ли навык профессионального военного. То ли некая интуиция.

— Что за муйня…, - шепотом выругался он.

Неслышно перебирая ногами в бесшумных резиновых ботинках, он, отбросив прежнюю браваду и фантазии о пьяной вечеринке медсестер-лесбиянок, направился в глубь коридора. Осторожно. Чуть согнув колени и пригнув спину. Контролируя каждое свое движение. Крепко сжав в правой руке автомат, приготовившись в любой момент вскинуть дуло и пальнуть по мишени.

С правой стороны виднелись четыре двери, а слева — три. При этом все двери были плотно закрыты. Кроме самой последней справа. Которая была настежь отворена. И еще, он заметил, что возле той открытой двери на полу что-то темнело. Вроде небольшого предмета. Но с его местоположения он не мог разглядеть тот предмет точнее.