Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя

А пока Никита трудился в поте лица. После операции царю в Вязьме царедворцы да дворяне московские при любой болячке у себя или члена семьи к Никите ехали. С одной стороны – верили в него, поскольку многие сами видели, что царь едва ли не при смерти был, а Никита его спас. А с другой стороны – не зазорно похвастать где-нибудь на застолье, что его не кто-нибудь лечил, а сам Никита, который царя выходил. Никите же такие разговоры были только на руку, поскольку сановные пациенты – это и связи полезные, и деньги изрядные.

Прием, операции, перевязки – к вечеру иногда едва до дома добирался. Тут уж Любава забеспокоилась:

– Муж мой любезный, нельзя же так! Похудел-то как за работой!

– Так, Любава, люди-то больные! Сама через то прошла. Как отказать, когда человек мучается? И кто, кроме меня?

– Ты не Господь, весь мир не спасешь.

Никита же вспоминать стал, где на Руси воды минеральные есть. Любаву бы свозить ванны попринимать – куда как хорошо! На Кавказские минеральные воды бы свозить, да только земли те еще не под Русью, черкесы там хозяйничают. А про Карловы Вары и разговора нет. Хотя источники минеральных вод в Карловых Варах известны давно – с 1358 года, однако добраться туда непросто, да и под Речью Посполитой они сейчас. Паны, заклятые враги Руси, там водичку пьют и ванны принимают.

Есть и другой будущий курорт – Трускавец, что на Галичине; известный с 1469 года, богатый минеральной водой и целебными грязями, – но он тоже под поляками.

Долго пытался Никита вспомнить, где еще воды есть, да в голову ничего не приходило. Исподволь стал пациентов своих расспрашивать – так не знали.

Неожиданно помог ему травник лекарни, Олег Кандыба. Услышав случайно разговор, он сам подошел к Никите:

– Целебной водицы испить хочешь?

– Не сам – жене надобно.

– Паломники, что на Соловки ходят, еще и в урочище Куртяево сворачивают. Говорят – не один десяток целебных источников из-под земли бьет. И свойства у воды необыкновенные. Зимой она теплая и не замерзает, а летом – холодная, аж зубы ломит.

– Не слыхал о такой! – удивился Никита.

– На Онежье, у Белого моря. Да ты с паломниками поговори.

– За подсказку благодарю.

Не откладывая дела в долгий ящик, Никита после работы направился в храм Успения Пресвятой Богородицы. Отец Иосиф только что закончил службу, прихожане расходились.

Никита поздоровался, голову склонил.

– Все ли в порядке, Никита? Ты ведь в радости ко мне не ходишь! – укорил отец его Иосиф.

– Пока нормально. Скажи, отец Иосиф, от тебя богомольцы на Соловки ходят?

– Бывает. Они заранее сговариваются. Одному добираться далеко, места глухие. И разбойники балуют, и зверье лесное. Сообща-то отбиться можно.

– Разумно. А про урочище Куртяево не слыхал?

– Обижаешь, сам там бывал не единожды. Чудное место!

– Правда ли люди бают, что ключи целебные там бьют?

– Истинно! Да не один – восемь десятков!

– Эка!

– Я попил там водички два дня да в корчагу взял – однако не помогло. Но это еще до тебя было.

– При твоей болезни и не помогло бы. Жену хочу свозить.

– Богоугодное дело о жене своей заботиться. Месяца через два, полагаю – в августе – паломники в те места собираются. Если желание есть – присоединяйся.

– За совет спасибо. А это на храм, – Никита отдал отцу Иосифу серебряный рубль.

Мудр святой отец, всегда дельные советы дает.

По пути домой Никита вспомнил слова князя, которые Елагин говорил по приезде его из Астрахани – что царь, де, не велит Никиту дальше одного дня пути из Москвы отпускать. А если и правда так? Соловки, конечно – не дальняя Астрахань, но и не близко. Как бы к Алексею Михайловичу подластиться, отпроситься – вроде на богомолье? Царь православный, должен отпустить. Вовремя вспомнил о нардах. Нехорошо получилось: еще в Вязьме царю обещал, и до сих пор обещания своего не сдержал. Невместно, царь все-таки!

И следующим днем Никита направился к князю Елагину.

– О! Ты ноне – как ясно солнышко, давненько тебя не видал! Садись, Никита, отобедаем, чем Бог послал.

Кто был бы против? Никита был после работы, есть хотел, потому и приналег на щи; затем за мясо принялся. Куда как хороши томленные в печи перепелки! Птичка маленькая, чуть больше воробья – а вкусна! Дома Любава да кухарка тоже вкусно готовили – не отнять, но поваров княжеских им не превзойти – те приправы особые применяют.

Обед запили фряжским вином. Потом князь кубок серебряный в сторону отставил:

– Говори.

– А что говорить?

– Ты же по делу пришел. Забывать старого знакомца стал, нехорошо. Только по нужде и заходишь.

– Нет, князь, время выдалось. Игре же обучить хотел да насчет досок узнать – готовы ли?

– А мы сейчас спросим. Эй, кто-нибудь!

Из-за дверей показался холоп, стоявший у трапезной.

– Спроси у ключника – готовы ли доски для игры?

– Я мигом.

Холоп исчез и вернулся с двумя досками для игры в нарды и двумя шелковыми мешочками.

– Ставь на стол, – распорядился Семен Афанасьевич.