Злые вихри

Карета остановилась у большого, новаго дома на Фурштатской. Швейцаръ весьма предупредительно распахнулъ двери и на вопросъ Вово отвтилъ, что госпожа Аникева дома. По широкой отлогой лстниц, на каждой площадк которой оказывалось четыре двери, Вово поднялся въ третій этажъ и прямо передъ собою увидлъ ярко-вычищенную мдную дощечку Лидіи Андреевны.

Онъ позвонилъ. Ему тотчасъ же отперла франтоватая горничная, впустила его, повсила его шубу въ темной передней, пригласила войти и пошла докладывать.

Вово оказался среди просторной гостиной, гд все находилось на своемъ мст, какъ всегда бываетъ въ «приличныхъ» домахъ средняго круга. Вово узналъ не мало знакомыхъ прежнихъ вещей. Вотъ и Мишинъ рояль. Но Мишинаго духа, его вкусовъ и слда не осталось въ этой комнат... Она полна Лидіей Андреевной, она представляетъ полную противоположность тому жилищу, гд вчера ночью витали призраки и слышались ихъ печальные вздохи. Здсь нтъ, да чувствуется, что и не можетъ быть никакихъ призраковъ.

XIII.

Въ сосдней комнат легкое покашливанье, шорохъ,-- спущенная портьера раздвинулась и пропустила высокую, темноволосую, массивную фигуру Лидіи Андреевны. Совсмъ еще молодое,-- ей было не больше тридцати лтъ,-- лицо ея съ крупными очертаніями и большими срыми глазами многими признавались очень красивымъ. Въ немъ, однако, недоставало главнаго: изящества и выраженія. Глаза ея ровно ничего не говорили. Вся она казалась какою-то тусклой, несмотря на блескъ волосъ и здоровой румянецъ, почти никогда не сходившій съ ея крпкихъ, круглыхъ щекъ.

Лидія Андреевна оказалась въ темномъ, но весьма нарядномъ плать, которому, впрочемъ, тоже недоставало изящества.

На губахъ ея мелькнула не то улыбка, не то усмшка, когда она, немного прищурясь, взглянула на Вово и протянула ему руку.

Онъ почтительно поцловалъ эту блую, крупную руку и попробовалъ было сдлать ту самую милую и невинную физіономію, за которую ему обыкновенно прощалось очень многое.

На этотъ разъ, однако, «физіономія» не подйствовала.

-- Князь, какими судьбами? Чему я обязана удовольствію васъ у себя видть?-- медленно произнесла Лидія Андреевна, присаживаясь на диванчикъ и указывая ему на кресло передъ собою.

«Parbleu! le commencement ne promet pas grand'cliose!» подумалъ онъ.

-- Я къ вамъ по длу, Лидія Андреевна...

-- Я очень хорошо знаю, что безъ дла вы бы не пріхали, знаю, вроятно, и больше того... Вы, конечно, по порученію Михаила Александровича.

-- Даю вамъ слово, что безъ всякаго порученія и что онъ бы изумился, если-бъ узналъ, что я у васъ. Пожалуйста, врьте мн, я скажу вамъ все... если-бъ я пріхалъ отъ него или съ его вдома, то не сталъ скрывать отъ васъ... croyez-moi, je vous prie!

-- Но, вдь, вы его видли, конечно... я знаю, что онъ въ Петербург уже нсколько дней.

-- Да, вчера я съ нимъ встртился на вечер у madame Вилимской и потомъ къ нему захалъ вмст съ нимъ...

-- Вчера... у madame Вилимской?-- съ удивленіемъ, помимо своей воли, переспросила Лидія Андреевна и сильно покраснла

Отъ Вово не скрылись ни ея удивленіе, ни краска, ни выраженіе явнаго неудовольствія, мелькнувшее на лиц ея.

«Проговорился!» -- подумалъ онъ и продолжалъ:

-- Миша прямо мн ничего не сказалъ; но изъ двухъ-трехъ его намековъ я не могъ не понять, что онъ и пріхалъ-то сюда главное затмъ, чтобы видть Соню... Voyons, Лидія Андреевна, не длайте сердитаго лица, будемъ говорить откровенно.

Она неласково усмхнулась и пожала плечами.

-- Говорить съ вами, князь, если-бы вы обратились ко мн по порученію Михаила Александровича... это я еще понимаю...

-- Ну, хорошо конечно... вы правы... Только, вдь, вы знаете мои отношенія съ Мишей... Et quis... enfin... я могу обратиться къ нему по вашему порученію... Затмъ я и пріхалъ...

Она опять усмхнулась, потомъ сдвинула брови, очевидно соображая.

-- Я охотно просила бы васъ передать ему что-нибудь,-- медленно сказала она:-- но въ томъ-то и дло, что мн передавать ему совсмъ нечего... Наши взаимныя отношенія и дла окончательно выяснились уже больше четырехъ лтъ тому назадъ... и никакихъ вопросовъ, какъ есть ничего, съ моей стороны, по крайней мр, теперь, быть не можетъ... Я все пережила, какъ смогла, но теперь... теперь это для меня далекое прошлое.

-- Вопросъ только въ Сон,-- проговорилъ Вово:-- отецъ хочетъ видть своего ребенка и, я надюсь, вы не будете настолько жестоки, чтобы желать лишить его этого права.

-- Ah! ne parlons pas de cruaut'e!-- воскликнула, оживляясь, Лидія Андреевна.-- Съ моей стороны никогда не было и не будетъ никакой жестокости. Какъ ни тяжело мн это, какъ ни вредно это, наконецъ, для моей дочери, я не въ силахъ отказать ему увидться съ нею здсь, въ моемъ дом... Но, вдь, онъ, по своему всегдашнему упрямству, по своему деспотическому характеру, чтобы только поставить на своемъ, требуетъ ее къ себ. Этого никогда не будетъ! Слышите, князь,-- никогда!

Лицо ея вдругъ исказилось, стало злымъ и совсмъ некрасивымъ. Она поднялась съ мста и трагически произнесла: