Злодей

Он собрался уходить, пока я доставала ноутбук. Занятие йогой уже началось, а значит, у меня появилось время подготовить материал для уроков на следующей неделе.

– Могу я кое-что сказать? – Петар остановился на пороге.

Я удивленно подняла взгляд.

– Разумеется.

– Я не могу выразить словами, как все в этом доме счастливы, что вы здесь. Не знаю, как именно вам удалось заставить мистера Фитцпатрика съехаться (я еще ни разу не видел, чтобы какая-то женщина, кроме его работниц, матери и сестры ступали в этот дом), но я все равно рад.

Моя улыбка не дрогнула, но в груди что-то загрохотало. Что-то очень похожее на материнский гнев, который я не могла до конца понять. Насколько же одинок был Киллиан, что раньше даже не принимал здесь ни одну женщину?

Оттого, что Килл нарушил со мной так много пунктов своего же контракта, в моем сердце зародилось зерно надежды. Я знала, что если буду поливать его ложным оптимизмом и верой, то оно вырастет и расцветет ожиданиями.

А ожидания к человеку, который поклялся, что никогда меня не полюбит, опасное дело.

– Я намерена здесь остаться. – Я старалась, чтобы мой голос звучал безучастно.

– Надеюсь на это. – Петар кивнул. – А если я могу как-то этому поспособствовать, то дайте знать.

Как только он развернулся и ушел, я направилась в комнату Киллиана.

Мне нужно хорошенько подготовиться, если я хочу узнать, кем мой муж был на самом деле.

Все кончилось тем, что я заснула в кровати Киллиана, отключившись от смеси адреналина, душевных страданий и злости. Мне стоило вернуться в свою комнату, но постельное белье было пропитано его запахом, а искушение уткнуться в него лицом слишком велико. К тому же у меня стало невероятно хорошо получаться выводить моего нового мужа из себя, так зачем нарушать традицию?

Прошло еще несколько часов, солнце уже давно село, когда меня разбудил легкий толчок в ногу. Я потянулась на огромной кровати и заморгала, чтобы окружающий мир обрел четкость.

Килл сидел на краю матраса в строгом костюме темно-синего цвета с серым галстуком и в коротком пальто. Его запах – льда, прохладной ночи и кедра, – подсказал мне, что он только что вернулся домой. Еще даже не снял пальто.

– Это не твоя кровать, – заявил он.

– Если я гожусь для того, чтобы согревать твою постель, то гожусь и для того, чтобы в ней спать. – Я приподнялась на локтях, сдувая упавшие на глаза пряди волос.

– Никто не говорил, что ты годишься для того, чтобы ее согревать. Я взял тебя на кухонном столе и возле окна, а не в своей постели.

– Помнишь и дорожишь каждым моментом, ясно. – Я захлопала ресницами.

– Не говори ерунды.

– Ох, но ты сам начал, муженек. Кстати, сколько времени? – Я огляделась вокруг. Желудок заурчал, прося, чтобы его покормили.

– Половина десятого.

Господи Иисусе и его святая команда.

– Ты всегда так поздно заканчиваешь рабочий день?

Киллиан развязал галстук одной рукой, одновременно скидывая пальто с плеча.

– Мой календарь общественных мероприятий широко открыт. Кстати говоря, так же широко, как должны быть разведены твои ноги каждый вечер, когда я прихожу домой. Я не обязан раздевать тебя при свечах и под Фрэнка Синатру.

– Я предпочитаю Сэма Кука и благовония.

– Мне плевать, что ты предпочитаешь.

– Исправь это, – сухо сказала я. – Сегодня же. Или живи в безбрачии. Я тебе не надувная кукла. Если ты хочешь, чтобы я выполняла свои супружеские обязанности, то, уж поверь, тебе придется выполнять свои. Ты больше никогда не будешь притрагиваться к моим вещам без разрешения, играть мной, будто шахматной фигурой, и принимать решения, касающиеся нашей жизни, не посоветовавшись сперва со мной. Кроме того, ты будешь приходить домой каждый вечер ни минутой позже семи, чтобы мы могли поужинать вместе, прежде чем займемся сексом. Как нормальная пара.

– Какая часть наших отношений создала у тебя иллюзию, будто мы нормальная пара? То, что я купил тебя, как хлебопечку со скидкой на «Черную пятницу» или заставил подписать контракт на тридцать семь страниц, соглашение о неразглашении и отказ от претензий, прежде чем надеть кольцо тебе на палец? – Он бросил галстук и пальто на мягкое кресло в дальнем углу комнаты.

Я пропустила его слова мимо ушей. Было непросто пробиться через рубцовую ткань, которой его покрыл Эндрю, и коснуться его нутра.

Трудно, но, надеюсь, возможно.

Я не трусиха и уж точно не брошу мужчину, которого, я уверена, подвели все люди в его жизни.

– Кроме того, – протянула я своим преподавательским тоном, – во время ужина мы будем браться за трудную задачу ведения непринужденной беседы.

Могу поклясться, мой муж в самом деле побледнел. У него был такой вид, будто его сейчас вырвет. Я невозмутимо продолжила.

– Ты расскажешь мне, как прошел твой день, я расскажу про свой. После этого – и только после этого – мы займемся любовью.

У него чуть глаза не вылезли из орбит при упоминании слова на букву «Л».

– Мой ответ – нет.