Зло

Они сидели в столовой. Митч уже три дня гадал, какой у Виктора окажется голос – если тот все-таки решит заговорить. Если он вообще может говорить. За этим обедом Митч уже начал воображать, что его сокамерник – немой, что под воротником тюремной рубашки по его горлу прочерчен мерзкий шрам-улыбка или за чуть изгибающимися губами отсутствует язык. Это звучало странновато, но в тюрьме было скучно, и Митч обнаружил, что его воображение то и дело заносит куда-то не туда. И потому когда Виктор наконец открыл рот и с безупречной дикцией спросил, не нужен ли Митчу еще пакет молока, тот обнаружил, что разрывается между удивлением и разочарованием.

Он поспешно подбирал слова ответа.

– Угу. Да. Конечно.

Ему было противно, что это звучит так глупо и медленно, но Виктор только с тихим смехом подвинул ему пакет.

– Укрепляет тело, – заметил он и пошел через зал к раздаче.

Стоило ему уйти, как Митч понял, что надо было идти с ним. Он три дня ходил хвостом за своим новым сокамерником, однако этот вопрос застиг его врасплох, а теперь, почти сразу, у него возникло нехорошее ощущение, что он только что пожертвовал возможностью снять проклятие. Он вытянул шею, высматривая Виктора, но в эту секунду кто-то толкнул его к столу и закинул руку ему на плечо. Издали этот жест мог показаться дружеским, но Митч видел заточку в руке у Иэна Пэкера: ее острие было нацелено ему в щеку. Митч был вдвое крупнее противника, но понимал, какие травмы Иэн успеет ему нанести, прежде чем удастся его скрутить. И к тому же Пэкер был из тех, кто, несмотря на тщедушность, обладал здесь властью, влиянием. Слишком большой властью и влиянием для этого тесного местечка.

– Ну-ну, – проговорил Пэкер, обдавая его зловонным дыханием, – отыгрываешь щеночка?

– Чего тебе надо? – прорычал Митч, не сводя глаз с подноса, стоящего перед ним.

– Уже год дожидаюсь, чтобы ты начал играть роль сторожевого пса для моей бригады, был так терпелив и снисходителен к твоему дерьмовому пацифизму. – Митч был удивлен (и даже впечатлен) тем, что Пэкеру знакомо слово «пацифизм». – И тут вдруг появился этот худосочный хер, и ты моментально вжился в роль. – Он поцыкал сквозь зубы. – Я бы мог его трахнуть уже за то, что ты тратишь на него время и способности, Тернер.

Порционный пакетик молока лег к Митчу на поднос, и, подняв глаза, он увидел, что Виктор стоит у стола и с легким интересом наблюдает за происходящим. Пэкер крепче сжал заточку, сосредотачиваясь на вновь пришедшем – и у Митча оборвалось сердце. Очередной сокамерник потерян.

Однако Виктор только с любопытством посмотрел на Пэкера.

– Это самодельный нож? – спросил он, ставя ногу на сиденье и пристраивая руку на колено. – У нас в одиночках таких не было. – «В одиночках?» – изумленно подумал Митч. – Всегда хотел увидеть заточку.

– Сейчас увидишь вблизи, говнючок!

Пэкер снял руку с плеча Митча и рванулся к Виктору. А тот только вернул ногу на пол и сжал пальцы в кулак – и Пэкер на полпути к нему вдруг с воплем рухнул на пол. Митч заморгал, изумляясь тому, что случилось… и чего не случилось. Виктор к этому типу даже не прикоснулся.

Вопль Пэкера заставил всю столовую прийти в движение: заключенные вскочили, охранники кинулись на крик. Митч сидел и смотрел, Виктор стоял и смотрел, а Пэкер выл, извиваясь на полу. Рука у него была в крови: извиваясь и вопя, он стиснул в кулаке остро заточенную полоску металла. За мгновение до того, как к ним успели подбежать, Митч увидел, что Виктор улыбнулся. Это был звериный оскал, узкий и хищный.

– Что тут происходит? – крикнул один из двух подбежавших охранников.

Митч посмотрел на Виктора, а тот молча пожал плечами. Улыбка исчезла, брови были озабоченно нахмурены.

– Понятия не имею, – сказал он. – Парень подходит поговорить. Только что он в порядке, а потом – раз… – тут Виктор прищелкнул пальцами, и Митч вздрогнул, – и начинает корчиться. Вы бы им занялись, пока он себя не поранил.

Охранники прижали дергающегося Пэкера к полу и высвободили из исполосованной ладони заточку. Постепенно его крики перешли в стоны, а потом прекратились. Заключенный потерял сознание. В какой-то момент между тем, как Пэкер напал на Виктора, и тем, когда тот сбил его с ног одним взглядом, Митч выбрался из-за стола и теперь стоял в паре шагов позади своего сокамерника, попивая молоко, наблюдая за развитием событий и изумляясь – отчасти увиденным, а отчасти тем, что в кои-то веки его ни в чем не обвиняют.

Но что, к дьяволу, произошло?

Видимо, Митч задал этот вопрос шепотом, потому что Виктор удостоил его взглядом из-под выгнутых светлых бровей, а потом направился обратно к камерам. Митч пошел с ним.

– Ну что? – спросил Виктор, пока они шли по бетонным коридорам. – Ты не считаешь, что зря тратишь на меня время и способности?