Зло

Виктор привалился к холодной кирпичной стене в проулке сбоку от бара, рассматривая профиль Доминика Рашера, когда мужчина со снимка вывалился из ниоткуда в узкий проход между зданиями. Виктора это впечатлило, особенно если учесть, что дверь бара даже не открылась, однако он постарался спрятать свои чувства ради того, чтобы сохранить за собой преимущество.

Что до Доминика, то он только успел посмотреть на Виктора (оказалось, что один глаз у него черный, а второй – голубой, и по данным досье, голубой был искусственным), он согнулся от боли, схватившись за бок, и не устоял на ногах, громко ударившись коленом о бетон. Вины Виктора в этом не было. Мужчина был в отвратительном состоянии, и его фокус с исчезновением в тенях не пошел ему на пользу.

– Знаете, мистер Рашер, – сказал Виктор, захлопывая папку, – вам не следовало бы мешать метагидрикон со спиртным. А если вам и на тридцати пяти миллиграммах настолько плохо, то выпивка дела не поправит.

– Ты кто? – прохрипел Доминик.

– Где мой друг? – спросил Виктор. – Тот, кто тебя предупредил?

– Еще там. Он только сказал, что там мужчина…

– Я знаю, что он сказал. Я велел ему это сказать. Там мужчина, который хочет тебя убить.

– Но за что?

Убеждение Виктору нравилось гораздо меньше, чем принуждение. На него уходило намного больше времени.

– Потому что ты – ЭО, – объяснил он. – Потому что это неестественно. Что-то в этом духе. И я должен пояснить: этот человек не просто хочет тебя убить. Он тебя убьет.

Доминик с трудом поднялся на ноги и встретился взглядом с Виктором.

– Будто я боюсь помереть.

В его глазах горел упрямый огонь.

– Ну да, – согласился Виктор. – Это же не трудно, так? Ты уже один раз это сделал. Но бояться и не хотеть – это разные вещи. Мне кажется, что ты не хочешь умирать.

– Откуда тебе знать? – огрызнулся тот.

Виктор бросил папку в мусорный бак.

– Потому что ты уже это сделал бы. Ты в жутком состоянии. Ты постоянно испытываешь боль. Каждый миг каждого дня, как я догадываюсь, но ты с этим не кончаешь, что говорит либо о твоей стойкости, либо о тупости, но в любом случае также о твоем желании жить. И поэтому ты сюда пришел. – Он махнул рукой, обозначая проулок. – Митч сказал, чтобы ты пришел сюда, если хочешь жить. Ты мог уйти и рискнуть, хотя далеко ли ты ушел бы в таком состоянии – трудно сказать. Но важно то, что ты не ушел. Ты явился сюда. Так что, хоть я и не сомневаюсь, что ты бы снова встретил смерть с честью воина, мне кажется, ты не торопишься этого делать. – Говоря все это, он представлял себе игровую доску, фигуры на которой передвигались, чтобы учесть только что увиденный им дар – и уже знал, что ему нужно. – Я предлагаю тебе выбор, – добавил он. – Вернуться обратно и ждать смерти. Или уйти домой и ждать смерти. Или остаться со мной и жить.

– А почему тебе это интересно?

– Неинтересно, – прямо ответил Виктор. – Вернее, ты мне неинтересен. Но тот, кто хочет тебя убить… Его смерти я хочу. А ты можешь мне помочь.

– С чего бы это?

Виктор вздохнул.

– Не считая очевидного чувства самосохранения? – Он протянул руку ладонью вверх и улыбнулся. – Я найду тебе достойную награду.

Доминик не принял его руки, и Виктор положил ладонь собеседнику на плечо. Он мог одновременно ощущать и видеть, как боль оставляет тело Доминика, смотреть, как она ускользает из его рук, ног, челюсти и лба… из глаза, который потрясенно распахнулся.

– Что… что ты?..

– Мое имя – Виктор Вейл, мистер Рашер. Я – ЭО и могу забрать твою боль. Целиком. Навсегда. Или… – Его ладонь упала с плеча молодого человека, и в следующую секунду лицо Доминика скривилось: боль вернулась с новой силой. – Я могу ее вернуть и оставить тебя здесь, жить в муках или умереть от руки незнакомца. Не самая хорошая смерть для солдата.

– Нет! – прошипел Доминик сквозь стиснутые зубы. – Пожалуйста! Что мне надо делать?

Виктор улыбнулся:

– Одна ночь работы за всю жизнь без боли. Что ты готов сделать?

Доминик не ответил, и Виктор мысленно щелкнул переключателем. Мужчина содрогнулся и поник.

– Что угодно! – выдавил из себя Доминик. – Все что угодно!

* * *

Митч стоял у раковины, засучив рукава куртки, чтобы вымыть руки. Он включил кран и на фоне шума воды услышал звук открывающейся двери. Его фигура заполняла зеркало целиком, так что он не смог бы увидеть мужчину у себя за спиной, но ему этого и не требовалось. Он слышал, как Эли Эвер перешагивает через порог и закрывает дверь на задвижку, оставляя мир снаружи. Запирая их внутри.

– Что ты ему сказал? – спросил голос у него за спиной.

Митч выключил воду, но остался у раковины.

– Кому сказал?

– Тому мужчине в баре. Ты с ним разговаривал, а потом он исчез.

До бумажных полотенец было не дотянуться, а Митч прекрасно знал, что резких движений делать не следует, и потому он вытер руки о куртку и повернулся к говорившему.

– Это же бар, – сказал он, пожимая плечами. – Люди приходят и уходят.

– Нет! – отрезал Эли. – Он именно что исчез. Растворился.

Митч изобразил смешок.

– Слушай, парень, – сказал он, направляясь мимо Эли к двери, словно не заметив закрытой задвижки, – по-моему, ты маленько…